Неделю назад в Вашингтоне состоялся саммит «Большой двадцатки». Лидеры ведущих стран должны были найти выход из финансового кризиса, который разразился в Соединенных Штатах и приобрел глобальный размах. Хаос на денежном рынке подорвал потребительский спрос, вызвал спад производства и массовую безработицу, заморозил международную торговлю.

Американский экономист Пол Кругман, получивший в нынешнем году Нобелевскую премию, сомневался в том, что участники «спасительного форума» смогут выработать общую позицию. Не менее скептичен был президент Бразилии Луис Инасиу Лула, который председательствовал в «клубе двадцати». Не ошиблись. Старт оказался бегом на месте. В принятой декларации нет ничего, кроме пожеланий и призывов. Поговорили день-полтора и разлетелись...

Монеты без чеканки

В Калифорнии бушуют лесные пожары, сгорают дома, люди разбегаются в панике. В беде вся страна -- сгорают бумажники и надежды американцев. В середине сентября финансы затрещали по швам. Виновниками обвала называют банкиров, раздававший ипотечные кредиты. Стригли проценты, перепродавали обязательства клиентов, страховали свои риски...

Авария была неизбежна -- жадность и ажиотаж разрушали механизм экономического роста. Но все началось не сегодня. На пороге XIX века денежных магнатов охватила золотая лихорадка. Никто из них не собирался промывать на приискать речной песок и по крупицам растить богатство. Добивались другого -- превратить бумагу в драгоценный металл. Присвоить себе право печатать доллары -- сделать казну частной лавочкой.

Томас Джефферсон, один из отцов-основателей США, две сотни лет назад предупредил соотечественников: «Если американский народ когда-либо позволит банкам контролировать эмиссию валюты, то вначале посредством инфляции, а затем дефляции лишат людей всего имущества... Я искренне уверен, что банковские институты более опасны для свободы, нежели регулярные армии».

Уолл-стрит не отступал. Маневрировал, покупал влиятельных союзников и бил в точку. В 1865 году конгресс принял Акт о национальном банке, и разрешил ссужать правительство необеспеченными деньгами под солидные проценты. Беспардонно и нагло доить бюджет!.. Авраам Линкольн обвинил законодателей в предательстве: «Власть денег грабит страну в мирное время и устраивает заговоры в тяжелые времена. Она более деспотична, нежели монархия, более высокомерна, нежели самодержавие, и более себялюбива, нежели бюрократия... Корпорации вступили на престол, грядет эра коррупции, и власть денег в стране будет стремиться продлить свое господство, играя на предрассудках народа, пока богатство не попадет в руки немногих и республика погибнет».

Был прозорлив, но одинок. Историки считают, что Линкольна устранили сверхбогачи. Подали сигнал своим противникам, что их ждет, если не сдадутся. Президент Вудро Вильсон стал игрушкой Уолл-стрита и согласился создать в 1913 году Федеральную резервную систему -- приватный центробанк, который по своему произволу выпускает денежные знаки. Сколько хочет и в любом темпе... Западные экономисты считают, что система частного предпринимательства прошла три этапа -- производство товаров, затем выход на мировые инвестиционные рынки и, наконец, в 1980-е годы США вступили в «рейгономику». После «классического периода» и безудержной империалистической экспансии спрос практически исчерпан. Можно сразить покупателей высокотехнологичными новинками, но они дороги и не каждому по карману. Начался «финансовый капитализм» -- продавать деньги и наживаться за счет втянутых в игру потребителей. Спекулятивные «пирамиды» могли бы рухнуть в течение двух-трех лет, но у банкометов был ресурс. В 1971 году США «отвязали» доллар от золота, и заработал печатный станок.

Два сапога пара

Эмиссия бумажных «баксов» была наркотиком. Разжигала потребительские аппетиты и соблазняла людей призрачным успехом. Значительная часть американской экономики -- 25 процентов, а по некоторым подсчетам даже треть -- держалась на кредитных вливаниях. За последние десять лет граждане вместе с государством ежегодно увеличивали долги по крайней мере на триллион долларов. Инфляция нарастала, но спекулянтов это нисколько не волнует. Они имели надежных защитников и партнеров. В 1837 году президент Эндрю Джексон в своем последнем послании обратил внимание на опасность: «Финансовая клика хотела бы путем тайного сговора диктовать свой выбор высокопоставленным чиновникам». Произошло нечто большее. Сложился дуэт: воротилы и правители понимают друг друга с полуслова.

На верхних этажах Вашингтона работает турникет. Когда в Белый дом приходит новый хозяин, идет ротация: окружение «хромой утки» легко и быстро перелетает в уютные гнезда -- наблюдательные советы банков и компаний, а их места занимают бизнесмены высокого полета. То ли подниматься по лестнице, то ли сидеть на бочке с «баксами»...

Пример очевиден. Неоконсерватор Ричард Чейни, возглавлявший гигантскую корпорацию «Халлибертон» со штаб-квартирой в Далласе, стал «напарником» Джорджа Буша. Сложился иной расклад: они поменялись ролями. Один пытался что-то произносить на авансцене, а другой, это, конечно, вице-президент Чейни, делал политику на всех направлениях. До иракской войны «исхлопотал» у Пентагона контракты на 2,5 миллиарда долларов для «Халлибертон». Уезжая из Далласа в Вашингтон, получил от своей суперфирмы «золотой парашют» -- на его счет перевели 36 миллионов долларов. Находясь в малом Белом доме, продолжал опекать любимое детище. Подкинул «Халлибертон» многомиллиардные заказы на восстановление нефтяных мощностей в Ираке. Естественно, в собственных корпоративных интересах...

В марте, когда отмечалась пятая годовщина «крестового похода» на Багдад, корреспондент Эй-би-си попросила Чейни объяснить, почему две трети американцев (если не больше!) критикуют его и Буша, в первую очередь за разорительное и бесперспективное вторжение в Ирак и загубленный бюджет. «Ну и что?» -- возразил вице-президент. «Вас не волнует, что думают граждане?» -- переспросила журналистка. «Опросы общественного мнения не могут заставить нас изменить избранному курсу», -- холодно и четко ответил Чейни. Неудивительно, что его не заботят рядовые американцы. Главный интерес -- бросить бюджетные средства на сохранение и поддержку «дружественных» фирм.

Миллиардер Джордж Сорос десятилетиями был чистым финансистом, правда, с пятнами -- его биржевые операции носили авантюрный характер. Мог взять сторону Чейни, но его тревожило будущее родного бизнеса. Четыре года назад издал книгу «Мыльный пузырь американского превосходства». Предвидел, что США провалятся в долговую яму. Не дождался, однако, понимания со стороны Белого дома. Надвигалась гроза, и ровно за месяц до развала банковской системы Буш ответил Соросу и его единомышленникам: «Из мухи делают слона». Нашел точные слова, но расставил их по-смешному. Не кто-то, а именно Уолл-стрит делает из республиканцев-«слонов», как и демократов-«ослов», мушиным племенем. Жужжат и растаскивают бюджетные средства -- в пользу своих друзей-патронов.

Дом с привидениями

Сверхэлита не против вмешательства государства в экономику, но целенаправленно и однозначно -- раздавать заказы и не скупиться за их оплату, предоставлять субсидии, льготы и долгосрочные займы. При этом ни в коем случае не «придерживать» частный бизнес и не пытаться замышлять какие-то формы государственного планирования. Валютные и кредитные рынки нерушимы!..

«Двадцатка», за исключением США и Великобритании, предлагает ввести жесткий контроль над финансовыми посредниками и допускает временную частичную национализацию обанкротившихся компаний. Буш отмежевался от этих требований. Как поведет себя его преемник, можно догадаться. Барака Обаму приглашали на саммит, но он отклонился. Выгадывает, лавирует, ограничивается округлыми фразами. Аналитики окрестили его «неоконсерватором в овечьей шкуре».

Газета «Нью-Йорк таймс» писала, что вряд ли кто-то поверит в иллюзию, будто Америкой управляют хорошие и мудрые люди. Зато хватает хитрецов. И республиканцы, и демократы хотят любой ценой сохранить «мировое лидерство» США. Надеются, извлечь выгоду из тупикового состояния многих стран: США первыми выберутся из переделок, а соседи пусть обнищают...

Джордж Сорос обличал Буша в том, что он «преследует недостижимую цель установления американской гегемонии, прибегая при этом к недопустимым средствам -- войнам». Поддержал Обаму, который рассчитывает обеспечить лидирующую роль США незаметно и мягко. Каким способом? Кое-что прояснилось. Среди демократов пользуется популярностью социолог Амитай Этциони. Офицер израильских коммандос бросился в науку, переехал в США и выдает себя за пророка. В его книге «От империи к сообществу» интригует только название. И не больше.

Этциони повел атаку на национальный суверенитет. По его мнению, это анахронизм. Мир потрясают эпидемии. Если не остановить СПИД, Африка в ближайшие 15 лет потеряет треть населения. В одиночку никто не сможет побороть «цунами смертельных заболеваний». Не менее тотальной угрозой является транснациональная организованная преступность. Только в семи странах государственные доходы превышают «темные деньги» криминальных баронов. В большинстве съедают все, что съедобно... Главная опасность -- террор и насилие. Этциони призывает создать всемирное антитеррористическое правительство с участием США, Израиля и России. Осуждает бушистов за вторжение в Ирак и «хоронит» изжившую себя американскую империю, но всех загоняет в клещи Вашингтона и Тель-Авива. Забудьте о суверенных правах и ползайте на поводке...

В Нью-Йорке на берегу Ист-ривер стоит 167-метровое здание -- бетон и стекло. Семь гектаров земли едва вмещают толпы туристов. Это хорошо просчитал миллиардер Дэвид Рокфеллер, создавший Дом с привидениями, где прописаны демоны и духи 191 страны. Здесь для США легко сохранить свое лидерство, но американское влияние в мире тает и сокращается. Призраки уходят из политики.

Игорь ЛИСТОПАД.