Впечатление от Ржевского мемориала, открывшегося 30 июня, оказалось даже сильнее, чем можно было представить. Взгляд солдата, устремленный с высоты, гипнотизирует, завораживает. Душу бойца вот-вот унесут в небо журавли, и в это последнее мгновение он словно прощается. И в то же время говорит: «Я буду рядом всегда».

Ты опускаешь глаза и видишь имена – тысячи имен, высеченных на искусственно состаренных стальных листах. Эти люди погибли на ржевской земле, и уносимый журавлями солдат – в каждом из этих имен. И можно сколь угодно долго читать эти имена, словно заглядывая в вечность.

По лицам людей, собравшихся у памятника после отъезда Владимира Путина и Александра Лукашенко, было видно, что они чувствуют примерно то же. Церемония продолжалась, почетные гости, в числе которых были Государственный секретарь Союзного государства Григорий Рапота, помощник Президента России Владимир Мединский, губернатор Тверской области Игорь Руденя, министр культуры Ольга Любимова и ее заместитель Николай Овсиенко, возлагали цветы к подножию. И каждый на миг задерживался, наверное, произнося про себя какие-то важные слова.

А потом у подножия, прямо у строк «Мы за родину пали, но она – спасена», выступал знаменитый хор Турецкого. Собравшиеся подпевали знаменитым песням «Журавли» и «Хотят ли русские войны?..».

Подпевал и автор скульптуры солдата Андрей Коробцов. Он был счастлив. Это было видно невооруженным взглядом, он смотрел на творение своих рук и весь светился.

- Андрей, вы больше двух лет жили с этим памятником, а в последние два с половиной месяца не видели его. Что вы почувствовали, когда увидели его снова? – спросил я его, когда импровизированный концерт закончился.

- Вы знаете, я сам сегодня впервые увидел мемориал полностью, - ответил скульптор. – Ведь скульптура была затянута баннером, так что посмотреть, как выглядит мемориал целиком, возможности не было. Мне кажется, все получилось удачно.

- Вы общались с Президентами России и Беларуси. Что они вам сказали?

- Им понравилось. Владимир Владимирович сказал, что это один из лучших памятников в современной России. Это очень приятно. Но все большое видится на расстоянии, посмотрим, какое значение для страны будет иметь этот памятник через время.

Скульптура XXI века

Для Государственного секретаря Союзного государства Григория Рапоты строительство мемориала – целый жизненный этап. Три года назад именно он первым поднял идею этого памятника на официальный уровень. Он же возглавлял конкурсную комиссию, которая выбрала именно этот проект. После церемонии открытия Госсекретарь ответил на вопросы журналистов.

- Григорий Алексеевич, за время создания памятника какой период вам кажется самым сложным?

- Самое сложное – чтобы идея овладела массами. И чтобы были приняты принципиальные решения. Как только состоялось решение Высшего Госсовета, процесс пошел. Подключились Российское военно-историческое общество, Министерство культуры. Заместитель министра культуры Николай Павлович Овсиенко каждую неделю проводил совещания со строителями, выезжал сюда. Представляете, каждый четверг ехал за двести с лишним километров и разбирался, где взять песок или кортеновскую сталь. Ровно в обозначенный срок 15 апреля все было готово. Это говорит о том, что мы умеем работать. Главное – захотеть. Надо сказать, что не было ни одного учреждения и ни одного человека, который отнесся бы к этому равнодушно. Даже такой консервативный орган, как Министерство финансов, сразу одобрил использование средств.

- Давайте вернемся на три года назад, когда памятник был только в мыслях. Можно ли сравнить замысел с тем, что мы увидели сегодня?

- Честно говоря, действительность превзошла все, о чем мы тогда думали. Я не мог представить, что этот будет настолько грандиозно. Я согласен с мнением многих наших искусствоведов, которые отбирали представленные на конкурс работы, что это скульптура XXI века, новая форма. Очень хорошо, что это сделали молодые ребята – скульптор Андрей Коробцов и архитектор Константин Фомин. Они представляют новое поколение, которое будет двигать наше искусство дальше.

- Вот этот солдат, на которого мы сейчас смотрим, – кто он для вас?

- Это собирательный образ. Это может быть и связист, и артиллерист, и летчик. Идея была в том, чтобы сделать памятник именно солдату, а не полководцу. Ржевская битва была в начале войны, 1942 год, наши полководцы только набирали опыт. И сказать, что эта битва стала цепью побед, нельзя. Это было великое кровавое противостояние. Даже сам Ржев не был завоеван, немцы оставили его без боя. А попытка захватить его в сентябре 1942 года окончилась неудачей, хотя были кровопролитные бои, сопоставимые с тем, что было под Сталинградом. Но немцы здесь вкопались прочно, сюда были стянуты очень большие силы, и выбить их тогда не удалось.

Несмотря на это, Ржевская битва объективно сыграла огромную роль. Здесь были скованы большие силы врага, он не смог направить дополнительные части под Сталинград, на Кавказ. И в этом великое значение этого кровавого противостояния. На этой земле погибло огромное количество солдат и командиров. И по замыслу это памятник-реквием. Он символизирует возвращение из праха и обращение к нам, живущим. И к будущим поколениям.

- Насколько известно, ваш папа воевал в этих местах...

- К своему стыду, я немного знал о Ржевской битве, хотя историю Великой Отечественной изучал и знал. Впервые о Ржеве я услышал, когда решался вопрос о присвоении ему звания Города воинской славы. Тогда шли дебаты, я входил в оргкомитет Победы, где это обсуждалось. А потом однажды мы сидели на кухне с моим отцом Алексеем Никифоровичем, и он задал вопрос: почему у нас нет памятника солдату, соизмеримого по эмоциональному воздействию с тем, что есть в Трептов-парке в Берлине, в Пловдиве, в Вене? Эта идея меня зацепила. Я прочитал книгу историка-краеведа Светланы Александровны Герасимовой, это первый глубокий исследователь Ржевской битвы. Потом прочитал и другие книги. И я понял, что памятник должен быть достоин тех солдат, которые сражались и погибли подо Ржевом.

Отец был летчиком. Но он знал и рассказывал о том, что на земле, на передовой был настоящий ад. После освобождения Ржева он побывал в этом городе. И это были сплошные руины. Все это и заставило начать прорабатывать эту идею.

- Мы здесь случайно услышали одного мужчину, который сказал, что солдат смотрит как-то не так. Как вы относитесь к возможной критике?

- Вы знаете, никак не отношусь. Каждый имеет право на свое мнение, идея памятника от этого не страдает. Солдат смотрит на нынешнее поколение, он спрашивает нас, что мы в своей жизни сделали, чтобы о нас помнили. Конечно, речь идет не о войне, а о чем-то созидательном. О чем-то, чему тоже можно было поставить памятник, но уже другого рода.

- Когда смотришь на мемориал и на поля вокруг, неизбежно возникает мысль, что территория должна и дальше развиваться…

- Мы сегодня говорили об этом с губернатором Тверской области. Да, здесь можно разбить красивый парк, неподалеку есть водоем. Можно построить гостиницу, губернатор хочет протянуть сюда железнодорожную ветку, сделать станцию километрах в полутора, чтобы можно было дойти пешком. Но очень важно, чтобы этим занялись талантливые архитекторы. Нельзя допустить, стихийного и не связанного с мемориалом процесса, должен быть единый архитектурный замысел. И он должен работать на ту идею, которая заложена изначально.

В планах - храм и выставка военной техники

Планы развития пространства вокруг памятника действительно уже есть. Как рассказал архитектор мемориала Константин Фомин, сейчас площадь территории мемориала – 4 гектара. А площадь развития – в 10-15 раз больше.

- Это огромная территория, - сказал Константин Фомин. – Планы могут реализовываться поэтапно. Мы надеемся, что здесь появится православный храм, чтобы появились подпорные стены в том же стиле, какой использовался при строительстве мемориала. И помимо 17 тысяч фамилий, высеченных на них, мы изобразим еще 450 тысяч погибших. Также, возможно, будет расширен музейный комплекс. Хотелось бы, чтобы кроме закрытого музея появилась и открытая выставка военной техники.

- Все идеи развития территории будут обсуждаться так же честно, как и сам мемориал, - сказал замминистра культуры Николай Овсиенко. – Это очень важно, что это был очень честный конкурс. Во главе оргкомитета стоял Григорий Алексеевич Рапота, он обеспечил честный выбор памятника. Это было непредвзятое мнение всех членов оргкомитета, они все проголосовали за этот проект, не зная, кто автор. Это уникальный памятник. И место здесь святое. Мы очень хотим, чтобы сюда приходили молодые люди, дети. Здесь они получат прививку исторической памяти, поймут, что солдаты погибли не просто так, что они закрыли родину собой.