Круглый стол «Россия и Беларусь: союзный ответ западным санкциям» в режиме онлайн провел 26 июля Центр изучения перспектив интеграции (ЦИПИ). В рамках этого мероприятия российские и белорусские эксперты обсудили причины, последствия и возможные пути обхода санкций, которые наложили на Беларусь США, Канада, ЕС и Британия. Напомним, эти санкции запрещают Минску ввозить в объявившие санкции страны нефтепродукты, удобрения и табачную продукцию. Кроме того, наложен запрет на передачу Беларуси технологий и товаров военного и двойного назначения, а также ограничен доступ к финансовым рынкам ЕС. Европейский инвестиционный банк заморозил выплаты по любым проектам белорусского госсектора.
Среди выступавших был ректор белорусского Института повышения квалификации и переподготовки руководителей и специалистов промышленности «Кадры индустрии» Георгий Гриц. По его мнению, больше всего от санкций может пострадать финансовый сектор, который лишится доступа к кредитным ресурсам. Однако здесь братское плечо Беларуси подставила Россия.
Кроме того, Георгий Гриц считает, что углубление интеграции и тесные связи в рамках Союзного государства могут свести эффективность санкций практически к нулю.
- Прежде всего необходимо отметить, что такого понятия, как санкции, с которыми мы имеем дело, в международном праве нет, - начал свое выступление Георгий Гриц. - Я даже советовался с юристами Совмина и Минэкономики, и они это подтвердили: санкции, которые есть в международном праве и которые обязательны к исполнению, может принимать только Совет безопасности ООН.
Между тем, сегодня и Беларусь, и наш стратегический партнер Россия оказались под санкциями, никакого отношения к решениям ООН не имеющими. Эти санкции наложены коллективным Западом, как сейчас принято это называть. Это США, которые выступают инициаторами и модераторами санкций, «борцы за демократию» в кавычках. Это Евросоюз и другие присоединившиеся страны, такие как Канада.
Если говорить о Евросоюзе, то у них это вроде как не санкции, а ограничительные меры. У таких мер достаточно специфичный алгоритм принятия – их одобряют на закрытом заседании, они не могут обжаловаться даже в Европейском суде. Получается такой односторонний вердикт: мы тебя наказали, обвинили, а права защиты своей позиции ты не имеешь. Скажем прямо, получается весьма сомнительный инструмент с точки зрения правового поля. Это говорит о размытости правовых отношений на глобальном уровне, мы оказались заложниками этой ситуации.
Что с этим можно сделать? Есть несколько точек зрения. Некоторые говорят, что это благо, что, как говорят китайцы, с одной стороны, проблема, с другой – возможность. Наверное, это так. В нашей совместной истории были факты: санкции после гражданской войны, когда США и страны Антанты ввели их против суверенной России, и во многом благодаря этому была воссоздана индустрия. Благодаря крепости и самодостаточности этой индустрии позже была одержана Великая Победа. То есть такие примеры существуют.
Санкции для нас не новость. Впервые они были приняты против Беларуси в октябре 2004 года. Инициировали их США, документ в стиле американского истеблишмента назывался «Акт о демократии в Беларуси». В 2006 году режим санкций был продолжен, были приняты уточняющие акты о демократии в Беларуси, потом в 2011 году – еще один акт «О демократии и правах человека в Беларуси». Чем дальше, тем больше, санкции касались как физических, так и юридических лиц. Однако они носили скорее условный характер, были больше угрозой.
Нынешние санкции - иные по самой природе. Осенью прошлого года Министерство финансов США распространило санкции не только на конкретные предприятия, а на партнерские отношения, на компании, которые поддерживают связи с этими предприятиями. Вы помните историю, когда против предприятий Белнефтехима ввели санкции, и теперь российские предприятия, которые поставляют сырую нефть, тоже подпадут под санкции. Это подход более иезуитский, более системный, если хотите. Мы сейчас формируем по этому поводу свою позицию, думаем, что с этим делать.
Кто больше всего пострадает? Не открою секрета, когда скажу, что это будет финансовый рынок. Наиболее критично для Беларуси – это доступ к кредитным ресурсам. Последние лет десять преобладает тенденция, когда мы живем, все время перекредитовываясь. Мы эту проблему пытаемся решать, есть достаточно серьезный стратегический план. Но эти планы приходится корректировать.
В доступе к кредитным ресурсам как для предприятий, так и для рефинансирования долговой нагрузки, свое плечо нам подставляет наш партнер – Российская Федерация. Для нас это существенное подспорье. В России, кстати говоря, проблема кредитных ресурсов решена. За последние 10-15 лет в России накопилась существенная подушка безопасности, она, по-моему, превышает сегодня $500 млрд.
Если говорить о будущем, то сегодня многие экономисты и эксперты считают, что идет четвертая технологическая революция. Так оно и есть. Наиболее известный тренд – индустрия 4.0. Это доступ к инновационным, в том числе западным разработкам. К сожалению, и Беларусь, и Россия лишены этого доступа. Это проблема, которую нужно начинать решать с создания современных инновационных практико-ориентированных технологий, которые позволят нашим предприятиям противостоять санкциям.
Последний тезис… Я видел, как на нашу ситуацию смотрят наши, в кавычках, «враги» - назовем это своими словами. Президент Беларуси более радикально использует терминологию, он неоднократно говорил, что идет война. И я хотел бы обратить внимание, привести цитату: это мнение целой группы экономистов, которую возглавляет ведущий эксперт Петерсоновского института мировой экономики США Гэри Хафбауэр. Он проанализироал более 200 санкций, которые за последнее десятилетие применялись в отношении тех или иных стран. По его данным, только треть этих санкций были успешными. Он отмечает, что санкции эффективны только тогда, когда они направлены против дружественных или нейтральных стран. В этом случае успешность санкций составляет 50 процентов. И лишь 19 процентов санкций успешны против враждебных государств. Какой вывод? Если принимать тезис Президента Лукашенко о том, что мы находимся в состоянии войны, то компромисс в этих условиях вероятен лишь на 1/5.
Еще один вывод, который делают американцы, состоит в том, что чем страна крепче, чем она более самодостаточна, то эффективность санкций стремится к нулю. Поэтому, наверное, надо в рамках Союзного государства создавать более тесную, более прагматичную интеграцию. Нужно эти процессы интенсифицировать и монетизировать, переводить их в конкретные финансы. Дорожные карты, по которым мы будем действовать, на мой взгляд, должны быть расписаны подробно. Наверное, не на каждый день и квартал, но каждые полгода я бы эти планы на будущее сверял на достаточно высоком уровне.