Юрий Валентинович Кнорозов родился в 1922 г. под Харьковом в семье русских интеллигентов, что подчеркивал особо. Здесь в 1941 г. оказалась в оккупации его мать, и этот факт после войны надолго закрыл для него двери аспирантуры и лишил возможности выезда за рубеж.

Из школы его пытались исключить за «плохое поведение», неуспеваемость по некоторым предметам и, главное, за своевольный нрав. Неординарность Кнорозова раздражала многих уже тогда. Он великолепно играл на скрипке, прекрасно рисовал и писал романтические стихи. Позже, объясняя свой успех в дешифровке, он полушутя рассказывал: «Когда мне было не больше пяти лет, братья стукнули меня по лбу крокетным шаром... Зрение восстановили, хотя и с трудом. Видимо, это и была своего рода «колдовская травма». Могу дать рекомендацию: будущих дешифровщиков бить по башке, только неясно, как. Можно для эксперимента взять контрольную группу, - а если кто концы отдаст, тому так и надо!»

В 1940 г. Юрий, уехав с Украины, поступил на истфак МГУ. Специализировался на кафедре этнографии.

В Великую отечественную он воевал в частях связи и в качестве трофея привез с собой две редкие книги – «Сообщение о делах в Юкатане» францисканского монаха XVI в. Диего де Ланды и «Кодексы майя» братьев Вильякорта. Факт очень важный - без этих книг сенсационной дешифровки Кнорозовым письменности майя не состоялось бы!

После войны Кнорозову попалась на глаза статья немецкого исследователя Пауля Шелльхаса под названием «Дешифровка письма майя - неразрешимая проблема». Эта публикация круто изменила его научные планы. «Как это неразрешимая проблема? То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим!»

До Кнорозова многие пытались дешифровать письмо майя. Первые попытки предпринимались еще в XIX в. Однако древние иероглифы упорно хранили свои тайны. Прежде всего, Кнорозов определил, что именно считается лингвистической дешифровкой (переход к точному фонетическому чтению иероглифов) и чем она отличается от интерпретаций и разгадывания тайных шифров. Затем он перевел со старо-испанского на русский язык «Сообщение о делах в Юкатане». И тут же понял, что алфавит из 29 знаков, записанный в XVI в. францисканским монахом, является ключом к дешифровке фонетического письма майя. В результате тяжелого кропотливого труда в начале 50-х гг. тексты майя были прочитаны. Первая публикация о результатах дешифровки вышла в 1952 г. За ней последовала диссертация и мировая слава...

Тикальский храм в джунглях на севере Гватемалы

В 1956 г. на волне международного признания ученого «выпустили» на международный конгресс в Копенгагене. С тех пор вплоть до 1990 г. он никуда не выезжал. Кнорозов не знал, что на его имя приходят многочисленные приглашения. При этом Юрий Валентинович горько шутил о «бесконечных комиссиях по вывозу его в Мексику, все члены которых там уже побывали».

Зарубежные ученые сначала недоумевали по поводу отказа советского коллеги от контактов, но, быстро разобравшись в тонкостях советской ситуации, сами потянулись в Ленинград, С особой гордостью Кнорозов рассказывал о том, как в разгар «холодной войны» американская школа майянистики признала предложенный им принцип дешифровки.

Удивительно, но на родине ученого – в СССР – его заслуги были признаны с большим опозданием. Только после публикации в 1975 г. перевода рукописей майя Кнорозову присудили Государственную премию СССР.

Круг научных интересов Кнорозова был удивительно широк - от дешифровки древних систем письма, лингвистики и семиотики до проблем заселения Америки, археоастрономии, шаманизма, эволюции мозга и теории коллектива. Он щедро раздавал научные идеи в надежде, что кто-нибудь завершит их разработку. «Я же не осьминог», - часто повторял он.

В стране майя ученому удалось побывать лишь в 1990 г., когда он был приглашен президентом страны Винисио Сересо Аревало. Приглашение совпало с размораживанием дипломатических отношений СССР с Гватемалой. Кнорозову устроили посещение главных достопримечательностей страны, вручили Большую золотую медаль президента Гватемалы. Поднявшись в одиночку на пирамиду Тикаля, он долго молча стоял там...

Портрет Юрия Кнорозова кисти Татьяны Витаковой, который Владимир Путин вручил в Мексике президенту страны во время встречи на высшем уровне

Судьба подарила ему уже почти под конец жизни удивительную возможность пожить в тропической сельве у Карибского моря, рядом с любимыми им индейцами-майя. Ученики работали над подготовкой к печати его монографии, а Кнорозов наслаждался тропической природой, национальной мексиканской кухней, наблюдал по вечерам за звездами. Сидя рядом с президентом Мексики на концерте Паваротти в Чичен-Ице, он с улыбкой говорил, что великий певец значительно уступает юкатанскому хору, исполнявшему Кантату о Кукулькане. Его слова «У итальянца - техника, а у юкатанцев – душа» повторялись многими в Мексике...

Кнорозов всегда ощущал себя прежде всего гражданином своей страны - как бы она ни называлась. Грянувшая перестройка была воспринята им с воодушевлением, которое вскоре сменилось скепсисом. «Опять митингуют», - ехидно комментировал он общественные дискуссии в институте.

К сожалению, скепсис Юрия Валентиновича оправдался: новым властям не было никакого дела до исследований ученого.

Гения не стало 30 марта 1999 г. Кнорозов умер в одной из петербургских городских больниц, где после инсульта у него развилась пневмония.

Сегодня научное наследие Ю.В.Кнорозова бережно хранят в Москве. В столичном Российском Государственном Гуманитарном Университете при помощи мексиканского посольства еще при жизни великого ученого был создан Центр мезоамериканских исследований, который теперь носит его имя.

Виталий Лоськов