На фоне полных трагизма экспонатов из лагеря смерти Тростенец, могучего ИС-2, самодельного партизанского оружия в Музее Великой Отечественной войны в Минске небольшой перочинный нож Сергея Вишневского смотрится обыденно. По крайней мере, так может показаться человеку, не знакомому с историей жизни его владельца.

В 1966 году этот сцізорык, так на белорусском языке называется складной перочинный ножик, передал в Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны Павел Ляховский. Он исполнил просьбу минской подпольщицы Марии Лисецкой, которая долгие годы хранила нож как память о своем друге Сергее Вишневском.

Тяжкие испытания выпали на долю этого мужественного человека. Имя его было опозорено. И лишь спустя годы после его подлого убийства, а иначе не скажешь, восторжествовала справедливость.

Смелыми не рождаются

31 марта 1942 г. в ночном небе недалеко от Минска десантировалась разведгруппа ГРУ «Смелый». Позади остались месяцы подготовки в разведшколе. О том, что у них билеты только в один конец, никто из разведчиков тогда и предположить не мог. Радистам в Центре они были известны как «Смелый», «Таран» и «Мотор».

Досье

Резидент «Смелый»

Вишневский Сергей Казимирович, 1903 года рождения, уроженец г. Полоцка, белорус, женат. В 1933 – 1936 гг. проходил службу в погранвойсках НКВД. Многократный чемпион БССР по лыжным и велосипедным гонкам. С началом войны был эвакуирован в Куйбышев, где трудился слесарем на авиазаводе №1. По комсомольской путевке был направлен в Высшую спецшколу Красной Армии.

Радист «Таран»

Мельников Ефрем Федорович, 1921 года рождения, уроженец д. Киевка – Смирновка Старо – Татарского района Новосибирской области, русский, холост. На момент направления в спецшколу проживал в г. Алма-Ата.

Разведчик «Мотор»

Павлович Валентин Александрович, 1917 года рождения, уроженец г. Одессы, белорус, женат. До войны успел окончить два курса минского педагогического института (белорусский язык и литература). Старший лейтенант. Родители Валентина не успели эвакуироваться и остались в оккупированном Минске.

В начале апреля 1942 г. разведчики успешно обустроились в Минске. Одним из первых в состав их группы вошел Николай Денскевич. Именно в доме Денскевичей по адресу: г. Минск, Авиационный переулок, д. 3, кв. 1 под видом родственника остановился радист Мельников.

Проблему с радиостанцией тоже решили. Помог им в этом бывший сотрудник НКВД Павел Ляховский. Точнее, он оформил для них новые документы, без которых даже по городу было опасно передвигаться.

Досье

Ляховский Павел Романович, член ВКП (б) с 1931 г. В 1932 – 1935 гг. служил в органах госбезопасности БССР. В период работы окончил шестимесячные вечерние курсы разведчиков. Не исключено, что его готовили к будущей войне в качестве партизана (диверсанта, разведчика). В период оккупации работал заместителем домкома, обеспечивая подпольщиков хлебными и картофельными карточками, аусвайсами.

Для раздачи карточек населению немцы в 1942 г. разрешили принимать на работу без оплаты, а только лишь за право получать продуктовые карточки, сотрудников, так называемых домкомов. Каждый из домкомов получал заверенное немецким руководством биржи удостоверение, что он является работником конторы по выдаче продуктовых карточек. Такое удостоверение предоставляло право беспрепятственного перемещения по городу в дневное время. Во время облав оно служило в качестве пропуска. Правда, требовалось еженедельно предъявлять его по месту работы для продления срока действия.

Во второй половине апреля Вишневский, Мельников и Денскевич отправились за радиостанцией и оружием, которые спрятали сразу же после приземления недалеко от д. Крупица рядом со Слуцким шоссе. Возле деревни их остановили полицейские во главе с начальником местной полиции. Вишневский не растерялся и убедил их, что имеет разрешение от городской управы на открытие в Минске ресторана, а здесь они собираются закупить продукты. Полицейские с удовольствием приняли приглашение посетить ресторан, а начальник полиции даже написал деревенскому старосте записку с просьбой разместить минчан на постой. Из-за такого гостеприимного отношения разведчики потеряли почти сутки. Только вечером следующего дня они смогли забрать тайник.

Успешно легализовавшись в Минске, группа приступила к выполнению задания по ведению разведки в Минске и его окрестностях. От них требовалось:

1. Освещать перевозки войск и грузов противника по железным дорогам: Минск – Бобруйск, Минск – Борисов, Минск – Барановичи.

2. Установить дислокацию и нумерацию частей противника в г. Минске.

3. Установить характер оборонительных сооружений, производимых в районе Минска.

4. Систематически информировать по важнейшим вопросам оперативной обстановки в районе Минска.

5. Составить схему противовоздушной обороны Минска

Связь с Центром Вишневский должен был осуществлять через рацию Мельникова, используя для этого свой личный шифр. Места для явок были уточнены еще в Москве. Для встречи с Вишневским – пос. Булынки Дзержинского района и по его местожительству в Минске – ул. Торговая, д. 22, кв. 1. Хозяйка дома – Лисецкая. Прибывший из Центра должен был спросить Владимирова. На эту фамилию были оформлены новые документы Вишневского.

Для приема курьеров определили угол улиц Осоавиахимовской и Грамадзянской в Минске.

Первый выход в эфир разведчики осуществили сразу же после приземления 31 марта, после чего спрятали рацию и отправились в Минск.

После 30 апреля рация стала работать регулярно. Во второй половине мая Вишневский радировал об установлении контактов с Минским горкомом и партизанским отрядом №208 под командованием В.И. Ничипоровича. Из Центра последовало категорическое запрещение на самовольную работу с какими бы то ни было нелегальными организациями.

В конце мая в Минск прибыла еще одна разведгруппа ГРУ в количестве трех человек во главе с Леонидом Барсуковским (позывной «Варес»).

Работа советских радиостанций с территории города не осталась незамеченной гестапо (так в народе называли полицию безопасности и СД). Немцы из кожи вон лезли, стремясь вычислить местоположение и схватить русских радистов.

Вскоре разведчики выявили одного из немецких агентов. Им оказался заместитель директора швейной фабрики, где в качестве рабочих трудились Вишневский и Мельников. Директором фабрики был Максимов, в доме которого разведчики прятали радиостанцию и откуда осуществляли радиосвязь. Во дворе дома стоял сарай, в котором заблаговременно тайком от детей Максимовых была выкопана яма. Опуская подробности, отмечу, что в ней и нашел свой последний приют предатель. На работе Максимов пустил слух, что его заместитель сбежал к партизанам.

Надо сказать, что Максимовы очень сильно рисковали, ведь из их дома «Таран» выходил на связь с Центром. До войны они проживали по адресу: г. Минск, пер. Слободской, д. 24, кв. 3. В связи с организацией гетто всех белорусов выселили из этого района. Так они оказались в доме №13 по ул. Полесской, ранее принадлежавшем одной еврейской семье.

Передатчик прятали в сарае. Радиосеансы проводили из спальни рано утром, когда Вера Максимова – хозяйка - растапливала печь. Дым мешал увидеть антенный провод, протянутый снаружи вдоль печной трубы. В случае опасности рацию переносили в другое место. В роли носильщика выступала 12-летняя Галя Максимова. Она носила радиопередатчик в школьном портфеле, с подвешенной сбоку круглой чернильницей в мешочке. Впереди, на удалении примерно 50 метров, шли Вишневский с Максимовым. Если они подавали условленный сигнал, то Галя сворачивала с маршрута. Обычно рацию переносили к Денскевичам или Садовскому.

Однажды в дом Максимовых ворвались полицейские, искали радиостанцию. Служба радиоперехвата у немцев была одной из лучших в мире. Рацию не нашли – радист Мельников незадолго до этого перенес ее к Денскевичам.

Осенью 1942 года немцы провели массовые аресты подпольщиков, в результате которых Минский подпольный горком был уничтожен. Из группы Вишневского гестапо схватили Даниила и Веру Максимовых, Александра Каренкова и Владислава Садовского. Вишневский с Мельниковым были на волосок от гибели. Их спасла Вера Максимова, когда к ним нагрянули с обыском, она успела подать сигнал об опасности, переставив горшок с цветком в другой угол подоконника.

Максимов в период с 3 октября по 28 декабря 1942 г. сидел в одной камере с «Климом» – Константином Хмелевским (членом подпольного горкома). Вера Максимова узнала у надзирателя тюрьмы Миклашевского, где находится ее муж, а затем опять-таки с помощью надзирателя передала весточку Вишневскому. «Смелый» решил не бросать товарищей, а организовать их побег. Через Миклашевского он передал Максимову в камеру два пистолета. Но здесь вмешался случай. Одновременно несколько не связанных между собой подпольных групп, включая поляков, готовили побег своих товарищей.

Справка

Немецкие спецслужбы арестовали несколько человек из польской диверсионной группы «Вахляж», включая командира группы – уроженца Ошмянского повета Гродненской губернии Тадеуша Соколовского. В Лондоне было принято решение отправить в Минск спецгруппу с целью освобождения Соколовского.

Не менее пяти надзирателей, по моим подсчетам, оказывали содействие патриотам. После провала попытки побега некоторых из них арестовали и казнили. В их числе оказались Миклашевский и начальник тюрьмы фольксдойче Дизер. Максимова расстреляли в январе 1943 г. в лагере Тростенец, бывшего сотрудника НКВД Александра Каренкова повесили.

На этом невзгоды для группы Вишневского не закончились. Неожиданно, находясь на Сторожевском рынке, он столкнулся со своим товарищем по разведшколе Трифоновым. Последний рассказал ему, что их группу немцы арестовали в Витебске, но ему удалось скрыться. «Смелый» не поверил и под благовидным предлогом ушел, договорившись о последующей встрече. Интуиция не подвела Вишневского. Как выяснилось позже, в Минске Трифонов оказался по заданию Абвера.

Справка.

Военный трибунал Туркестанского военного округа 14 апреля 1948 г. приговорил Трифонова – Петрова к 25 годам ИТЛ с поражением в политических правах на 5 лет. Не реабилитирован.

Опасаясь разоблачения, Вишневский, Барсуковский и их товарищи ушли в партизаны. Супруги Ляховские вывезли их в лес. Разведчики разместились в отряде «Штурм» бригады «Штурмовая».

Валентин Павлович еще раньше с разрешения Центра ушел в партизаны в отряд «Боевой» имени Дунаева бригады Ворошилова Минской области. Он погиб в бою 10 января 1943 года.

В январе 1943 года «Смелый», «Варес», «Мотор», Мария Лисецкая (дочь хозяйки, у которой жил Вишневский) были расстреляны в отряде как агенты гестапо. Для их родственников это означало отмену пособия. Расстрелы провели командир бригады Лунин и начальник особого отдела Белик.

Павел Ляхновский до конца декабря 1943 года работал в подпольной группе К.Л. Матузова из спецотряда НКГБ СССР «Местные» под командованием С.А. Ваупшасова («Градов»).

С января по июнь 1944 г. воевал в партизанском отряде «Большевик» бригады им. Сталина. За участие в боевых действиях был награжден орденом Красной Звезды, медалями «Партизану Отечественной войны» 1-й степени и «За победу над Германией».

Вместо эпилога

Прошло 14 лет. В Минске шел суд над Героем Советского Союза, бывшим командиром партизанской бригады «Штурмовая» Борисом Луниным. В ходе суда всплыли обстоятельства расстрела Вишневского и его товарищей. Было установлено, что разведчиков расстреляли по указанию комбрига, сфабриковав обвинение. В августе – октябре 1943 г. по также сфабрикованным материалам были расстреляны командиры партизанских отрядов Чугуй и Гурко. Лунин был осужден к 7 годам исправительно-трудовых лагерей с поражением в правах на 3 года. А затем по ходатайству суда был лишен высокого звания Героя Советского Союза и других наград. Кассационную жалобу на приговор военного трибунала Белорусского военного округа Военная коллегия Верховного суда СССР не удовлетворила, оставив приговор в силе.

На суде были полностью оправданы Вишневский, Барсуковский, Мельников и их товарищи. Для родных и близких погибших это имело огромное значение.

Ученый секретарь Белорусского государственного

музея истории Великой Отечественной войны

Валерий Надтачаев