Фото: пионер-герой Зина Портнова
Когда-то каждый школьник России, Белоруссии и других союзных республик знал имена Марата Казея, Зины Портновой, Лёни Голикова и Вали Котика - и эти имена вызывали восхищение. Ещё бы, эти ребята от 14 до 16 лет отважно сражались с гитлеровскими захватчиками, были удостоены звания Героя Советского Союза! С них брали пример, старались быть на них похожими. В памяти народной остались и многие другие ребята, которые в годы Великой Отечественной войны становились партизанами, подпольщиками, сыновьями полков, юнгами… Одни из них по разным причинам оказались на оккупированной территории, другие сами добирались до фронта, третьих, потерявших дом и родных, подбирали на дорогах войны солдаты или партизаны. Эти ребята сражались за Родину наравне со взрослыми, так же получая и боевые награды, и вражеские пули. Далеко не все из них дошли до Победы.
Беларусь не забудет имена десятков и сотен юных героев-партизан. Сегодняшний наш рассказ - всего о четверых из них.
Зина ПОРТНОВА
Война застала ленинградскую школьницу Зину Портнову в деревне Зуи, в Витебской области, куда она приехала на каникулы к бабушке. Уже вскоре в поселке Оболь, что неподалеку, возникла подпольная комсомольско-молодежная организация «Юные мстители». Ребята держали под наблюдением местный гарнизон, передавая информацию в партизанский отряд имени Ворошилова.
В 1942 году в эту организацию вступила и Зина Портнова. Поначалу она распространяла листовки, вела разведку, а потом ей доверили очень опасное задание: Зина устроилась на работу посудомойкой в немецкую офицерскую столовую. Скоро Портнова почувствовала, что повар, которому она помогала, относится к ней с недоверием. Неудивительно: девочка из Ленинграда очень отличалась от деревенских сверстниц. Но отступать было некуда...
Вскоре из отряда Зине передали яд. Дождавшись, когда повар отошел, она высыпала порошок в котел, где варился суп. К вечеру многим из офицеров стало плохо.
- Это она! – заявил повар. – Больше некому!
- Мы проверим, - отвечал гестаповец. – Если люди отравились в столовой, то, наверное, во время обеда. Покушай и ты, девочка!
Повар налил в большую миску суп, положил на тарелку второе, поставил кружку компота.
Немцы тесно окружили стол, за которым сидела Зина – при таком внимании кусок в горло не полезет. А главное, она сама же насыпала в суп отраву! Однако сказать: «Спасибо, сыта!» - значило подписать себе смертный приговор. Но Зина знала, что гитлеровцы почувствовали отравление не сразу - значит, у нее было время принять противоядие. Поэтому девочка съела суп и второе, выпила компот – и казалась совершенно спокойной… Хотя посуда давно была вымыта, и в такое время Зина обычно уходила домой, на этот раз повар ее задержал, ожидая, что девочка начнет нервничать, попросит, чтобы ее отпустили.
Ничего подобного! Решив, что она действительно не причем, повар наконец-то ее отпустил... Дома бабушка напоила Зину целебными травами, а сосед отвез ее на телеге в отряд, где ей оказали медицинскую помощь.
Так, с августа 1943 года, Зина Портнова стала разведчицей отряда имени Ворошилова. На ее счету было не одно успешно выполненное боевое задание.
В декабре 1943-го, когда Зина проходила через деревню Мостище, ее узнал и выдал предатель. Она была схвачена гестаповцами, подвергнута допросу.
- Не знаю… Вы меня с кем-то спутали... – только и повторяла она.
Поначалу немцы были вежливы и предупредительны, но скоро уже стали нервничать, один из них даже достал пистолет:
- Считаю до трех – и стреляю! Ты партизанка? Кто тебя послал? Раз! Два!
Офицер так кричал, что чуть не сорвал голос и захотел пить. Оставив пистолет на столе, он вышел в соседнюю комнату. Его напарник продолжал убеждать Зину признаться… Она придвинулась поближе, наклонилась, словно бы прислушиваясь - и схватила пистолет. Выстрел – офицер замертво упал на пол; вторым выстрелом она уложила второго офицера, затем – часового-автоматчика.
Зина бросилась к дверям, но ее схватили часовые, скрутили, стали избивать... Потом ее отвезли в тюрьму, где допросы и избиения продолжались не одну неделю. Но гитлеровцам так и не удалось ничего узнать - юная героиня была зверски замучена в гестаповских застенках и умерла в январе 1944 года.
Посмертно ей было присвоено звание Героя Советского Союза.
Марат КАЗЕЙ
Уже через неделю войны деревня Станьково, где жил Марат Казей, оказалась в тылу немецких войск. Мама Марата, Анна Александровна, оставаясь дома с детьми, выполняла задания партизан. Сын о том, конечно, не знал: ему было всего 11 лет и он окончил четыре класса...
Вскоре оккупанты каким-то образом узнали, что Анна Александровна – подпольщица. Ее схватили, доставили в Минское гестапо, пытали и казнили.
Как сказала Марату старшая сестра Ада, гитлеровцы в любую минуту могли прийти и за ними, а потому нужно было все бросать и уходить к партизанам. Так летом 1942 года Марат и Ада Казей оказались в Станьковском лесу, в отряде имени 25-летия Октября. Мальчик быстро показал себя отважным и сообразительным бойцом и вскоре стал разведчиком штаба 200-й партизанской бригады имени генерала Рокоссовского. Марат выполнял самые сложные и опасные задания - изображая бродяжку-нищего, он высматривал и точно определял уязвимые места вражеской обороны. К тому же, Марат не только проводил разведку, но и участвовал в боевых операциях. За свои подвиги юный партизан был награжден орденом Отечественной войны 1-й степени и медалью «Партизану Отечественной войны».
11 мая 1944 года Марат возвращался с очередного задания. В это время гитлеровцы, предчувствуя свой скорый конец, лютовали вовсю: жгли деревни, расстреливали людей безо всякой причины. Поэтому юному разведчику нужно было не попадаться немцам на глаза и брать с собой оружие.
Переходя дорогу неподалеку от деревни Хоромицкие, что в Узденском районе, он наткнулся на гитлеровцев. Солдаты заметили мальчика, и Марат понял, что придётся принять бой. Он кинул во врагов гранату, упал на землю, приготовил автомат. Грохнул взрыв, над головой пролетели осколки - в ответ загремели автоматные очереди. Но юный разведчик не стрелял, ожидая, что будет дальше: может, немцы побоятся напороться на засаду и уйдут… К тому же, патронов у него было немного.
Видя, что партизан не стреляет, немцы поднялись, пошли к нему. Тут-то Марат и открыл огонь. Кто-то упал, остальные залегли, окружая разведчика кольцом, стали стрелять, приближаясь короткими перебежками. Марат отстреливался, держа противника на расстоянии. Но тут «шмайсер» лязгнул железом - кончились патроны. Отбросив автомат, Марат достал из кармана последнюю «лимонку». Зажав гранату в кулаке, он выдернул кольцо, прижал чеку и встал, поднимая руки вверх. Мол, вот он я, деваться мне некуда.
Только теперь немцы смогли разглядеть своего противника – мальчишку. Опустив автоматы, они неторопливо пошли к партизану. И тут раздался взрыв… Ценой своей жизни Марат уничтожил еще нескольких гитлеровцев.
За мужество и отвагу Марат Казей был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
Люся ГЕРАСИМЕНКО
Когда в Минск вошли немецкие войска, папа Люси Герасименко, Николай Евстафьевич, возглавил одну из действующих в городе подпольных групп. Для обеспечения ее безопасности он привлек и дочку Люсю, которая играла во дворе, а сама внимательно наблюдала за всеми приходящими. Когда люди называли ей пароль – условленную фразу, она говорила им, где их ждут; когда же появлялись гитлеровцы или полицаи, запевала песенку, по мотиву которой подпольщики понимали, кто вошел во двор... Такие вот недетские игры, в которых участвовала маленькая, но отважная и сообразительная девочка Люся.
Выполняя поручения отца, она относила по указанным адресам листовки и медикаменты, а порой - пистолеты, патроны и взрывчатку. Понятно, что не от хорошей жизни вынужден был Николай Евстафьевич подвергать свою дочку смертельной опасности, но враги обычно не обращали на детей внимания - уж слишком много бродило их по улицам, выпрашивая подаяние. Зато взрослых они подвергали строжайшему досмотру… Поэтому даже расклеивать листовки подпольщики поручали своим юным помощникам – в том числе и Люсе. Хотя и это было опасно: гитлеровцы могли казнить не только взрослого, но и ребенка.
Николай Евстафьевич, который раньше был немаленьким начальником, превратился в простого рабочего. Не работать было нельзя – попадешь под подозрение оккупационных властей, да и в рабочем коллективе ему было проще искать сторонников, привлекать людей к борьбе против гитлеровцев.
Чтобы организовать людей, подпольщики приносили на завод листовки, в которых рассказывалось о победах Красной армии над гитлеровцами, а жителей оккупированных территорий призывали к борьбе с захватчиками. Подпольщики видели, кто и как читал эти сообщения, как реагировал – и тогда к нужным людям находили подход... Но были и такие рабочие, кто спешил передать найденные листовки гитлеровцам. Немцы стали проверять всех, кто шел на завод.
Задумался Николай Евстафьевич – что делать?
- Я тебе завтра принесу листовки! – сказала Люся.
И точно – принесла. Многие дети рабочих носили отцам обед из дома - кастрюльки с супом и кашей. Теперь же полицаи стали обыскивать и детей, заставляли их выворачивать карманы, заглядывали в кастрюльки… Но никто не мог додуматься, что каша только закрывает листовки тонким слоем. Такова была Люсина идея. В результате листовки на завод поступали бесперебойно.
- Молодец Люся! Весь завод кормит! - шутил Николай Евстафьевич.
Беда пришла в конце декабря 1942 года. Ночью в квартиру Герасименко пришли немецкие полицейские. Спросили, где хозяин?
- В деревню поехал, к родственникам, за продуктами, - отвечала Татьяна Даниловна, Люсина мать.
Николай Евстафьевич действительно уехал по каким-то делам своей организации.
Незваные гости начали обыск и обнаружили радиоприемник и пишущую машинку - по радио подпольщики слушали известия из Москвы, а затем на машинке печатали листовки с информацией о положении на фронтах.
- Собирайся! Быстро! – приказал офицер. – И девчонку возьми с собой!
Их бросили в переполненную камеру тюрьмы и каждый день водили на допрос, где не столько спрашивали, сколько избивали… Даже из немногих вопросов следователя Татьяна Даниловна поняла, что их выдал предатель, и гитлеровцы обо всем достаточно хорошо осведомлены. Однако она продолжала настаивать: муж в деревне, дочка ничего не знает, приемник и пишущая машинка остались с довоенного времени, про приказ сдавать все подобное она не знала…
Люся тоже не признавалась ни в чем. Да, носила отцу на завод обед, но ни про какие листовки не слыхала; да, к ним в дом приходили многие – так это ее друзья, с кем она в школе училась; да, во дворе она часто играет - но никого чужого она там не видала… Даже потом, когда от постоянных избиений, голода и бессонницы – в переполненной камере спать, практически, было негде, - девочка впала в полубессознательное состояние, она шептала разбитыми губами:
- Да, ко мне приходили мои друзья… Катя… Таня… Света… мы играли…
И ни одного лишнего слова – того слова, что, как обещали гитлеровцы, могло сохранить ее жизнь… Ничего не добившись, гитлеровцы казнили Татьяну Даниловну и ее дочь – юную героиню Люсю Герасименко.
Надя БОГДАНОВА
До начала войны Надя Богданова жила в детском доме в Могилеве, а затем оказалась в партизанском отряде, входившем в состав 2-й Белорусской партизанской бригады. Юной партизанке не было еще и десяти лет…
Осенью 1941 года, перед 7-м ноября, партизаны решили вывесить в Витебске красные флаги - знак того, что жители города не сдаются и продолжают борьбу. Но кто сможет пронести флаги в город? На всех дорогах были установлены посты, гитлеровцы задерживали и обыскивали каждого проходящего. Решили послать в город Надю, которая уже не раз приходила сюда под видом бродяжки. С ней вместе отправили и 12-летнего Ваню Звонцова, который прославился тем, что сумел смастерить мину и подорвал немецкую автомашину…
До шоссе юных разведчиков довезли на дровнях, дальше они пошли пешком, везя детские саночки, на которых лежали метелки - как бы для продажи. Их было штук десять, и три, в самом низу, были «с секретом»: под прутьями были спрятаны красные полотнища, туго намотанные на черенок. Надя и Ваня долго тренировались в лагере, как превратить метлу во флаг.
Ребята дошли до города, не встретив ни гитлеровских постов, ни полицаев, зато в Витебске фашистов оказалось полным-полно... Но Надя спокойно провела Ваню по знакомым улицам, присматривая места, где можно легко и быстро прикрепить флаг - так, чтобы он у всех оказался на виду. Вот - здание ремесленного училища, где немцы устроили казарму. В стене - железная скоба, куда удобно укрепить древко… Местом для второго флага Надя определила полуразбитую папиросную фабрику, для третьего - железнодорожный вокзал.
Затем ребята пошли на базар, стали предлагать никому не нужные метлы - им нужно было протянуть время до темноты.
- Ты тут постой, а я схожу на фабрику, - предложила Надя. – Может, табаку найду? Знаешь ведь, как нашим курильщикам он нужен!
Она действительно нашла табак в развалинах фабрики, собрала его в узелочек… Как стемнело, юные партизаны прошли по маршруту вокзал – фабрика – казарма, вывесили флаги, после чего спешно покинули город.
Все, вроде, было хорошо, но на шоссе ребят обогнали дровни с полицаями.
- Стой! – приказал один из них. - Кто такие? Откуда?
- Из Витебска мы! – отвечал Ваня. - Сироты… За хлебушком ходили!
- Ну, выворачивайте торбы! Что несете?
И все бы обошлось, но в Надином мешке полицай увидел узелок с табаком.
- Это мы нашли, продать хотели… - стала оправдываться девочка.
- Кому в деревне эта дрянь нужна? – усмехнулся полицай. – Садитесь на телегу, поехали, разберемся, чьи это вы такие сироты!
Полицай знал, что мужики по деревням табак не курили, предпочитая ему самосад или махорку. Значит, дети несли табак каким-то городским людям… Не иначе как партизанам.
- Это вы в Витебске флаги повесили? – спросил их начальник жандармерии, которому только что сообщили о чрезвычайном происшествии. – Признавайтесь!
Ночь Надя и Ваня провели на полу в тюремной камере, а поутру их, вместе с пленными красноармейцами и простыми гражданами, усадили в кузов машины и вывезли в поле, к противотанковому рву. Подогнав людей к краю этой глубокой ямы, автоматчики открыли по ним огонь.
То ли другие закрыли Надю своими телами, то ли она, потеряв сознание от страха и волнения, упала еще до выстрелов, однако очнулась девочка уже тогда, когда все было закончено… Сверху и вокруг лежали мертвые люди. Надя бросилась бежать прочь, и бежала, пока были силы; потом ползла – сама не зная, куда. Счастье, что каким-то чудом на нее наткнулся партизанский «секрет»...
После этого девочке долго не давали никаких боевых заданий, но, в конце концов, она упросила командира направить ее на разведку.
- Пойдешь в село Балбеки, - решил командир. – Вдвоем с Ферапонтом…
Ферапонт Слесаренко был здесь начальником разведки, и Надя поняла, что это задание серьезное. Балбеки – большое село, в нем располагался немецкий гарнизон... Как объяснил Слесаренко, нужно было выяснить, как обороняется село, чтобы спланировать нападение.
Не доходя до околицы, они разделились: Ферапонт занял позицию в ближнем лесу, а Надя стала ходить по избам, прося хлебца. Где подавали, где нет. За день она обошла все село, а когда возвратилась на условленное место, то увидела, что там находился почти весь отряд. Надя рассказала обо всем, что заметила – где расположены огневые точки и дзоты, как их лучше обойти.
Ночью был бой. Хотя Наде и велели оставаться в лесу, она увязалась за всеми, стараясь держаться поближе к Слесаренко. Большинство дзотов были взорваны, немцев, которые выскакивали из домов, партизаны расстреливали из автоматов... Врагу был нанесен серьезный урон, но и у партизан оказались потери. Был ранен Ферапонт - Надя его перевязала, а потом, когда партизаны стали отступать, буквально тащила его, обессилевшего от потери крови, на себе - они здорово отстали от отряда.
А потом Слесаренко соскользнул в яму, и выбраться ему оказалось невозможно. И Надя побежала в лагерь за подмогой. Потом вспомнила, что невдалеке от дороги находится хутор, куда и решила зайти – вдруг, помогут.
У ворот стояли дровни с невыпряженной лошадью. Заглянув в освещенное окно, Надя увидела, что в комнате за столом сидят полицаи… Тогда девочка тихонько отвязала лошадь и повела ее за собой – в ту сторону, откуда пришла. Непонятно как, но ей удалось вытащить партизана из ямы и взвалить его на сани - Слесаренко был доставлен в отряд…
В конце 1943 года юная разведчица установила мину на железнодорожном мосту и на обратном пути была встречена полицаями. Надя стала изобразить бродяжку-нищенку, как вдруг с той стороны, откуда она пришла, грянул взрыв…
Надя Богданова выдержала страшные пытки и мучения, но никого не выдала; в конце концов, гитлеровцы сказали, что утром она будет расстреляна – но ночью девочка сумела выбраться из сарая, и побежала в сторону леса, туда, где были партизаны… Они-то и нашли ее в сугробе, почти замерзшей.
Девочка была изувечена, она фактически ослепла, так что несколько последующих лет провела в госпиталях - после нескольких хирургических операций зрение удалось восстановить…
За боевые подвиги Надя Богданова была награждена орденами Красного Знамени и Отечественной войны 1-й степени.
Александр Бондаренко