Прошло вот уже более восьмидесяти лет, но обстоятельства загадочного ухода из жизни витебского старца, служившего городу своеобразной живой достопримечательностью, так до конца и не выяснены. И, значит, каждый, кто хоть немного знаком с личностью художника и той эпохой, в которой он жил и творил, покуда волен строить свои домыслы относительно его смерти. Обратимся, однако ж, к общеизвестным фактам.

Родина и первый гонорар

Родиной живописца, считающегося одной из ключевых фигур так называемого «еврейского ренессанса» в искусстве XX века, является необыкновенный красоты озерный край, чем-то напоминающий Швейцарию. Это - Зарасай, красивейший городок на северо-востоке современной Литвы. Когда-то местечко звалось Эзеросы, но император Николай I, восхитившись здешними красотами, переименовал его в Ново-Александровск - в честь сына. Именно в Ново-Александровске в 1854 году, 5 июня, было суждено родиться Юделю Пэну, десятому по счету из отпрысков в бедной еврейской семье. Отец-ремесленник умер, когда мальчику было всего 4 года.

Чтобы иметь представление о малой родине Юделя Пэна, достаточно лишь нескольких фактов. Нужда и горькая нужда были уделом местных жителей. Потому Пэн и не любил вспоминать о своем детстве. В своей ранней биографии, написанной на идиш, он лишь отметит, что дни, когда в доме бывал хлеб, были по-настоящему счастливыми. Мать, чтобы прокормить ораву детей, была вынуждена торговать водкой. Но чаще спиртное забирал забредший с проверкой урядник…

Любовь к рисованию, по утверждению близких, проявилась у Юделя рано. Родным казалось, что рисовал он всегда и везде. Во время посещения хедера ухитрялся делать наброски портретов своих друзей. А в особенности стремился запечатлеть в разных позах учителя - ребе: в минуты покоя, умиротворенности или гнева... Изображал иногда с юмором, иногда с изрядной долей сарказма, но всегда выверенно, с тонко подмеченными деталями. Недаром впоследствии специалисты назовут Пэна мастером психологического портрета. Но пока за свои художества Юдка чаще бывал бит.

Сохранились сведения о первом гонораре Юделя Пэна. К тому времени он уже покинул родное местечко, скитаясь по окрестным городам и весям. Где-то в Двинске нужда заставила подростка пойти работать к маляру подмастерьем. По желанию хозяина нужно было украсить холл, и тогда молодой ученик решил к прочим деталям пририсовать декоративные поручни, которые получились настолько достоверными, что принимавший работу хозяин, ухватившись за них, потерял равновесие и чуть было не упал. Тем не менее, ученика он не наказал, а, уверовав в его бесспорные способности, выдал гонорар в размере 25 рублей. Большие по тем временам деньги.

Пэну удалось поступить в Санкт-Петербургскую Академию художеств в 1881 годы. До этого он где-то с год перебивался в северной столице случайными заработками. Учился Пэн у известного живописца того времени - «педагога всех русских художников» Павла Петровича Чистякова, общался на равных с Валентином Серовым, Михаилом Врубелем и другими студентами. В Санкт-Петербурге он переименовал себя в Юрия.

После окончания Академии в1886 году художник жил в Двинске и Риге, где завел новые знакомства, в том числе с бароном Корфом. Аристократ пригласил его «на полный пансион» в свое имение под Витебском: денег за картины не платил, но и ни в чем не отказывал.

Витебск и художественная школа

Несмотря на то, что Пэн получил паспорт, который предоставлял ему право на постоянное проживание в Петербурге, с 1896 года он начинает жить в Витебске. Исследователи творчества художника склоняются к выводу, что основной причиной, по которой Пэн выбрал Витебск, стала возможность отрыть здесь художественную школу. Вдобавок с ним оставался такой родной, такой выразительный еврейский уклад жизни, который он впитал с кровью предков.

В Витебске он занимал большую квартиру в доме по улице Гоголя, и там же находилась его мастерская, через которую прошла добрая сотня начинающих талантливых художников. Здесь начиналась творческая биография Лазаря Лисицкого, Соломона Юдовина, Заира Азгура, Осипа Цадкина, Марка Шагала. Учениками Юделя Пэна также были Реймонд Брайнин, Илья Мазель, Ефим Минин, Елена Кабищер, Давид Якерсон, Оскар Мещанинов.

Частная школа Пэна просуществовала до 1918 года, когда Марк Шагал на её базе организовал Народное художественное училище – первое в Беларуси еврейское художественное училище. Своего первого учителя он пригласил руководить одной из мастерских. После реорганизации училища в институт Юрий Моисеевич Пэн, кроме преподавания, исполнял также обязанности проректора по учебной части.

Как и большинство иудеев, Пэн восторженно воспринял революцию – она должна была уничтожить «черту оседлости», избавить еврейское население от погромов… Витебск и вправду вскоре стал центром художественного авангарда: сюда приезжал назначенный комиссаром по делам искусства Луначарский, многие известные художники. Самому Пэну, который, помимо того, что продолжал без помех заниматься любимым творчеством и передавать богатый опыт многочисленным ученикам, в 1927 году было присвоено звание «Заслуженный еврейский художник Витебщины». Он получал пенсию от государства. Имел заказы. В общем, годы нищеты, голода и горя, казалось, остались далеко позади и уже никогда о себе не напомнят.

Но пришли 30-е – время, когда человеческая жизнь стала стоить меньше той самой копейки, за которую когда-то он, Юдка Пэн, покупал себе у скупой торговки гороховую лепешку.

Жестокое убийство

…Ранним утром 1 марта 1937 года Витебск гудел как растревоженный улей: по городу катилась, летела весть о страшной кончине 82-летнего художника, то ли зарубленного, то ли зарезанного у себя дома. Действительность оказалась ещё ужаснее: как вспоминал художник Боровский, который во время похорон стоял рядом с гробом покойного, у художника были выколоты глаза, а всё лицо забинтовано, торчал только кончик носа. Кому понадобилось убивать старика с такой жестокостью?

Расследованием преступления занимался местный отдел НКВД, который возглавлял некто Горболеня. Подозрение, как водится, пало на родственников Пэна – семью Файнштейнов. Они-де опасались, что все бесценные картины мастер завещает любимому городу, а не им. Организатором убийства объявили двоюродную сестру художника, а непосредственными исполнителями - ее сына и дочь. Всего арестовано было 9 человек.

Однако приехавший из Минска следователь по фамилии Притуляк, изучая обстоятельства дела, нашел в нем массу нестыковок и даже отсутствие таких прямых улик, как результаты дактилоскопической экспертизы. Более того, выяснилось, что прибывший в начале 30-х в Витебск новый начальник НКВД, старший лейтенант госбезопасности Иван Горболеня, неоднократно посещал мастерскую Пэна, особое внимание уделяя полотнам в стиле «ню». А одну из картин, по некоторым сведениям, ту, где была изображена дочь витебского генерал-губернатора, очень настойчиво желал у мастера приобрести. Но тот, как известно, своих работ не продавал…

В общем, стоило только всё это минскому следователю выяснить, а вдобавок - обнаружить пропажу из мастерской художника двух портретов, как очевидным стал совсем иной мотив совершенного преступления! Притуляк брался доказать заинтересованность «органов» в данном деле, даже изложил все в рапорте начальству, но – наивный! Через пару дней следователя обнаружили дома с простреленной головой.

А «ценителю прекрасного» из Витебского НКВД от возмездия всё-таки уйти не удалось. Через несколько лет он был арестован и расстрелян собственными коллегами.

Полина Русак