О ней, как о всех событиях подо Ржевом, долго не говорили не только из-за больших потерь, но еще и потому, что считали фактически продолжением контрнаступления под Москвой. Была поставлена задача и дальше бить врага, пока он не успел опомниться после поражения под столицей. Ставка Верховного главнокомандования планировала полный разгром гитлеровских войск в 1942 году.

Взять немцев в клещи

Это была операция, в первую очередь, двух фронтов: Калининского и Западного. Ими командовали будущие маршалы Победы Георгий Жуков и Иван Конев, а одной из армий –Константин Рокоссовский. Задача была уничтожить группировку армий неприятеля «Центр». С севера предполагалось ударить на Ржев, Сычевку, а с юга от Калуги – на Юхнов, Гжатск, чтобы потом окружить противника под Вязьмой, важнейшим транспортным узлом немцев.

С севера наступали 39-я и 29-я армии. Наши части вышли на правый берег Волги и начали бои за город Белый. К концу января частям Калининского фронта удалось выйти на подступы к Смоленску. 33-я армия генерала Михаила Ефремова пробила брешь севернее Юхнова. Войска Калининского фронта с запада и востока охватили оленинскую группировку противника. Слева части Западного фронта освободили ряд городов — Можайск, Верею, Медынь. Но уже к двадцатым числам января наступление стало буксовать, а затем и вовсе застопорилось. Не хватало боеприпасов для прорыва обороны фашистов, требовалось больше артиллерийских снарядов.

Потеря Вязьмы стала бы для немцев катастрофой. Командующий 9-й армией Вальтер Модель это прекрасно понимал. Гитлеровцы уже не просто пассивно оборонялись, но и сами начали активно огрызаться, перейдя в наступление. В итоге в окружении оказалась 29-армия генерал-майора Василия Швецова, которая пыталась прорваться к Ржеву, навстречу к 39-й армии. Организовать полноценное снабжение окруженной армии оружием, боеприпасами, медикаментами и продовольствием по воздуху ВВС Калининского фронта оказались не в состоянии. В первых числах февраля расход боеприпасов сократился в 29-й армии до одного-двух снарядов в день на орудие, до двух-трех мин на миномет, не было горючего для машин и тягачей.

Я был на месте этих боев в Мончаловском лесу, там до сих пор поисковики ежегодно находят захоронения красноармейцев. Потери наших тут были колоссальные: по разным данным — от 14 до 23 тысяч. На выручку им был брошен воздушный десант, но его высадка была не слишком удачной. Из окружения вышло чуть больше 5200 бойцов вместе с командармом, большинство с обморожениями и ранениями, истощенные голодом.

Судьба 33-й

Еще более трагичная судьба ждала 33-ю армию. Она также в феврале 1942 года оказалась в окружении. Не хватало патронов. На десять выстрелов противника она могли ответить одним. Боеприпасы сложно было подвозить, а тут еще и дивизию, державшую дорогу, по которой снабжали ефремовцев, снимают с направления.

Но 33-я продолжала держаться, хотя кольцо вокруг нее сжималось все сильнее. Приказа прорываться к своим не было: хотя зимой по снегу это сделать проще, чем по весенней распутице. Ефремов так наладил работу своего штаба и частей, что армия организованно оборонялась до последнего

В начале апреля немцы предлагают Ефремову капитулировать:

«Германское руководство и германский солдат питают уважение к мужеству окруженной 33-й Красной Армии. Германскому командованию хорошо известно, что в ваших рядах свирепствует тиф, число заболевших уже велико и растет с каждым днем. Кроме того, голод опустошает ваши ряды, раненые не имеют должного ухода. Боевая сила армии слабеет, и полное уничтожение истощенных дивизий лишь вопрос времени.

Командиры! Генерал Ефремов! Подумайте о своем будущем. Никакие усилия не спасут вас от гибели. Германское верховное командование предлагает вам сдаться. Мы устроим вам военный трибунал и гарантируем жизнь всем красноармейцам и командирам. Германские солдаты не убивают пленных».

Прочитав это, Ефремов телеграфирует Жукову, с которым у него были непростые отношения: «Покрепче бомбите позиции врага» – и координаты немецких позиций. За генералом высылают самолет по личному приказу Сталина. Но Ефремов отказался бросать своих солдат: «Я сюда с солдатами пришел, с ними и уйду».

В Москву улетели знамена частей, ценные документы и тяжелораненые бойцы. Наконец Жуков дает приказ прорываться к своим в сторону Кирова (это городок в Калужской области). Но тут Ефремов посчитал, что так далеко его обескровленные части не пройдут. И связывается напрямую со Сталиным – идти нужно через реку Угру. Прорывались отдельными группами. Ефремов был тяжело ранен, идти уже не мог. Силы покинули его. Он присел возле сосны, достал пистолет и приложил его к виску…

Из окружения под Вязьмой вышли чуть больше 800 красноармейцев из 33-й армии, они продолжали прорываться к своим еще и в мае. И если других ждали фильтрационные лагеря и проверки, то к ефремовцам отнеслись снисходительно. Многих даже наградили. Командарм своим поступком спас бойцов еще раз – уже после своей смерти.

К 20 апреля 1942 года Ржевско-Вяземская операция была завершена. Наши войска получили приказ о переходе к обороне на рубеже Ржев, Гжатск, Киров, Жиздра. Это была одна из самых кровопролитных битв в истории войны. Наши потери составили 770 тысяч человек, из них 272 тысячи – безвозвратные. Немцы потеряли 330 тысяч человек. Окружить Ржевско-Вяземскую группировку вермахта нам не удалось. А образовавшийся Ржевско-Вяземский выступ мог грозить наступлением на Москву весной-летом 1942 года.

При этом частям Красной Армии удалось продвинуться на 80-200 километров и создать немцам проблему в виде перехваченной дороги Ржев — Великие Луки. Противник был вынужден держать тут большое количество войск, которые никуда не мог перебросить. Ржевская битва только начиналась…