- Кирилл Евгеньевич, конференция, на которой подводились итоги 20-летия Союзного государства, называлась «Союзное государство: достижения, проблемы, перспективы». Какие, на ваш взгляд, у Союзного государства достижения и проблемы?
- Достижения есть, их много. На самом деле, те задачи, которые закладывались двадцать лет назад, по большей части выполнены. Сотрудничество очень живое, оно идет от космоса до земли. Оно очень интенсивное. Все проекты, которые ведет Союзное государство, интересны и для России, и для Беларуси. Они масштабны и задействуют лучший интеллектуальный потенциал обеих стран.
Но теперь главная задача… Она же главная проблема - понять, каким будет проект будущего для Союзного государства, куда идти дальше. Те дорожные карты, которые подпишут главы государств, создадут среду для субъектов хозяйствования, для отраслей. Они дадут возможность экономике функционировать. Но проект будущего - это то, что должно появиться после этих дорожных карт и на их основе.
На секциях конференции были представлены лучшие умы Беларуси и России. И там как раз вырабатывались подходы к тому, какой проект будущего можно создать. Это, конечно, и существующие вещи, как, например, проект Шелкового пути, интеграция логистических коридоров России и Беларуси. Но это и будущие вещи, которые могут привести к объединению потенциалов Беларуси и России. В первую очередь, это может коснуться IT-отрасли, промышленности. Ну, и остальных отраслей тоже.
- А можно ли спрогнозировать, каким будет Союзное государство еще через двадцать лет?
- Очень сложный вопрос. Это, как всегда, зияющие высоты. Это либо провал, либо прорыв, либо синтез того и другого. Практика показывает, что Союзное государство более или менее успешно развивается. Если удастся уйти от перераспределения старых ресурсов к производству нового… Если удастся найти этот проект будущего, новый ресурс, то Союзное государство, конечно, будет всем интересно и позволит всем перепрыгнуть в совершенно новое состояние. В противном случае все постепенно будут терять к нему интерес.
- Что это может быть за новый ресурс?
- Новый ресурс - это когда мы создаем новую реальность. Самое простое и то, что очевидно - это то, о чем мы говорили. Это парк высоких технологий. Ведь он 90-95 процентов заказов исполняет для сторонних заказчиков. Российское "Сколково" - в аналогичной ситуации. Если соединить IT-потенциал с промышленным потенциалом, искусственный интеллект с производящими технологическими мощностями, мы можем получить новый качественный результат, ту самую новую реальность, когда сумма оказывается гораздо больше, чем механическое сложение. Новый продукт может здорово оптимизировать труд и стоимость, взять на себя те сферы, которые для человеческого труда достаточно тяжелы. Возьмем такой пример: в Европе сейчас большой дефицит водителей большегрузных автомобилей, готовых идти в рейс на две недели. Они готовы отправиться максимум на трое суток. Эту проблему нужно решать. И она сейчас решается интеграцией в автопоезда. Когда вместо одной фуры грузовик везет две, это к тому же удешевляет транзит по сухопутному маршруту по сравнению с морским путем. А если применить здесь искусственный интеллект? Это выведет решение на новый уровень. То же самое, к примеру, со станками с числовым программным управлением. Если Союзное государство будет их производить, это может стать новой страницей и новым состоянием союзного проекта.
- В Союзном государстве идет работа по многим направлениям. Какое, на ваш взгляд, направление наиболее важно? Политическое, экономическое, научное, социальное...
- Я думаю, что структурное. Руководители Беларуси и России - прагматики. В первую очередь инвестиции идут в те проекты, которые окупаются быстрее всего. А быстрее всего окупаются инфраструктурные проекты. Это проект Шелкового пути, модернизации белорусской транспортной инфраструктуры. Сейчас в Беларуси модернизируется 50 объектов, это очень существенно. Но, к сожалению, многие проекты пока стоят на запасном пути. И это вопрос: каким образом можно пустить инвестиции в долгие проекты, которые себя окупят не через шаг, а хотя бы через два. Любой научно-исследовательский проект проходит путь от идеи через конвертацию в технологию до маркетизации. И если мы от идеи сразу требуем маркетизации, то мы не получаем ничего. А иностранные инвесторы в эти идеи вкладываются и хорошо зарабатывают. Я думаю, нужно использовать опыт Южной Кореи и Японии, где существенная часть ВВП получается и от конвертации идей в технологии. Беларусь с ее потенциалом тоже могла бы на этом специализироваться. Это требует отдельной системы финансирования, но это могло бы оказаться очень и очень перспективным.
- В Договоре о создании Союзного государства прописаны вещи, которые сегодня вообще никак не поднимаются. Единая валюта, единый парламент... Как вы думаете, эти пункты имеют сейчас какое-то значение? И есть ли у них перспективы в будущем?
- Разумеется, на будущее это остается отложенным и крайне важным вариантом. Но дело в том, что политическая интеграция должна следовать за экономической, за выравниванием экономического пространства, за созданием такой среды, которая будет комфортной и для российских, и для белорусских субъектов хозяйствования. Политическая интеграция сегодня существует в виде координации. Внешняя политика координируется в достаточно высокой степени. Я бы не сказал, что существуют какие-то кардинальные различия во внутренней политике. Культурное пространство остается родственным, сохраняя при этом свою разность. Сегодня тот уровень интеграции, который достигнут, комфортен для обеих стран. В дальнейшем политическое сближение, конечно, будет. Но крыша строится, когда построено все здание, нет смысла строить ее в самом начале.
- У нас есть Содружество независимых государств, ОДКБ, Евразийский экономический союз... Какое место Союзное государство занимает среди интеграционных объединений на постсоветском пространстве?
- Это совершенно разные объединения. СНГ - это клуб. В клубе собираются, чтобы обсудить проблемы и выработать какие-то общие подходы. Но решения этого клуба не императивны, каждая страна выбирает, к каким соглашениям присоединяться, а к каким - нет. Инструменты имплементации, по большому счету, отсутствуют. Надо сказать, что так СНГ и замышлялось. Союзное государство - это более функциональный проект, он позволяет синтезировать и систему принятия решений Беларуси и России. ОДКБ - это военный формат, это структура, обеспечивающая безопасность, распространяющая российские ядерные гарантии на постсоветское пространство. А Евразийский союз - это, на мой взгляд, расширенный формат Союзного государства. Очень многие вещи, которые обкатаны в Союзном государстве, могут имплементироваться в Евразийский союз. Кстати говоря, в свете белорусского председательства в Евразийской экономической комиссии в следующем году очень многие наработки Беларуси будут имплементированы. Поскольку заложенные принципы, которые пять лет успешно реализовывались, должны быть дополнены и индустриальной политикой - тем, что Беларусь могла бы сформулировать в качестве евразийских приоритетов.
- В чем сила Беларуси в Союзном государстве?
- Во-первых. в индустриальной идентичности. Беларусь - единственная страна в регионе, которая сохранила значимое количество систем подготовки инженерного класса, промышленный потенциал. Это достаточно высокий уровень, такого количества инженеров нигде в регионе больше нет. На сегодня, к сожалению, Беларусь сама не нуждается в таком количестве инженерных кадров, им приходится искать работу за рубежом. Но завтра Союзное государство вполне может создать для них занятость, и это будет очень ценно. Вторая вещь - это IT-сектор, парк высоких технологий. Как я уже говорил, если Беларусь объединит парк высоких технологий и промышленность, это может стать тем самым прорывом, который вывел бы Союзное государство на принципиально новый уровень.
- Возможно ли расширение Союзного государства и стоит ли его ждать?
- Есть Евразийский союз. Мне кажется, для расширения будет использован именно этот проект. Союзное государство - это камерный проект Беларуси и России, вряд ли есть необходимость в том, чтобы этот сложившийся тандем чем-то разбавлять.