Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

19.05.2020

Автор: Максим ЧИЖИКОВ

Николай Крючков: Противовирусную изоляцию надо ослаблять, но еще не сейчас

Иммунолог, кандидат медицинских наук, генеральный директор компании по исследованиям, разработке и регистрации лекарственных препаратов – о том, как нам жить дальше в условиях пандемии коронавируса

- Николай, как оценить нынешнюю ситуацию с вирусом в России - мы на пике, на плато или где?

- Уж около двух недель количество новых случаев держится в районе от 9,7 до 11,5 тысяч. Мы помним, что в конце апреля у нас тоже было плато, и оно тоже продолжалось больше полутора недель. И там количество случаев колебалось от 4,5 до 6,5 тысяч. Куда мы дальше движемся: вверх или вниз - никто точного ответа дать не может. Появился явный тренд: прирост заболеваний в регионах, куда входят и Санкт-Петербург, и Подмосковье, и улучшение ситуации в Москве. И этот рост в регионах «компенсирует» спад в столице. Что касается ежедневных темпов прироста по стране, то они снижаются плавно на протяжении длительного времени. Сейчас это меньше 3,5 процента. До этого темпы прироста находились в диапазоне от 5 до 6%, потом от 4 до 5%. Так что темпы распространения инфекции, судя по официальным данным, снижаются. Пока ещё эпидемия не под контролем, но фактически мы в той или иной форме движемся в эту сторону.

- А если говорить о смертности?

- Пока мы будем получать увеличение количества смертей, поскольку оно отстаёт от числа выявленных случаев. Лаг между ними больше двух недель, если не около трёх. Но это не говорит о нарастании эпидемии. Действительно, в России очень низкая летальность. Официально – 0,9 %, но если рассчитывать более правильно, не на текущий день, а с временным лагом, то всё равно получится в районе 2,1%. Что, собственно, сопоставимо с финальной летальностью по первой волне пандемии в Южной Корее – там было 2,5%. Да, она значительно ниже, чем немецкая, несопоставима с британской, испанской, итальянской или шведской. А в Беларуси официальная летальность ещё в два раза ниже, чем в России. В значительной степени это связано с особенностями учёта и в России, и в Беларуси. Очень многие смерти, связанные с тромбозами, двухсторонней пневмонией, не учитываются как «ковидные». Это связано и с рекомендациями Минздрава. И тут надо сравнивать избыточную общую смертность, как это делали по разным городам, и не только по Москве и по Петербургу. И, по сравнению с такими же периодами за 5 предыдущих лет, в Москве в апреле смертность увеличилась на 18,4%, что чуть больше 1800 смертей. А официальных «ковидных» из них - около трети. Понятно, что не вся эта недооценка связана COVID-19, но при этом на время самоизоляции смертность от других причин - ДТП, травм – может быть меньше. На мой взгляд, как минимум половину этой избыточной смертности можно отнести к «ковидным» смертям. Проблемы учета причин смертей в регионах стоит ещё острее.

- А в Беларуси как развивается ситуация?

- Не могу сказать точно. По Беларуси те данные, которые выкладывают: это смертность 17 человек на миллион – один в один как России. Мы в этом - как близнецы-братья. А распространенность инфекции на то же число в Беларуси официально выше, поэтому в целом летальность ниже. При этом темпы роста заболевания официально меньше 4% - примерно такой же уровень, как и в России. Уверенность руководства Беларуси основана на том, что сохранилась хорошего плана советская медицина, официально есть койки в достаточном количестве. И эти медицинские ресурсы позволяют им более свободно относиться к соблюдению противоэпидемиологических мер.

- Позиция Швеции, где тоже нет жёсткого карантина, - насколько она оправданна?

- Там летальность выше 16 процентов, а по завершенным случаям – около 40%. Нельзя говорить о том, что в Швеции ничего не предпринимается. Но меры недостаточны. И более того, шведы с учётом такой летальности и не останавливающейся эпидемии пришли к тому, что всё-таки будут вводить более серьёзные противоэпидемические меры.

- Долго ещё нам сидеть в самоизоляции? В Европе все потихоньку открывается. В Германии уже начали играть в футбол, в Греции открывают пляжи.

- Есть два аспекта: медицинско-эпидемиологический и экономико-политический. С точки зрения эпидемиологии – нам выходить из карантина не время. В той же Германии прирост заболеваемости в последнее время был 0,5%, сейчас ещё ниже. В Австрии, в Словакии он ещё раньше снизился. В Италии, Испании - тоже ниже 0,5% длительное время. У нас же только сейчас этот показатель стал ниже 4%, а по общему количеству выявленных заболевших мы опередили все европейские страны. Рано или поздно изоляцию надо ослабить, но не прямо сейчас. Но есть и второй аспект. Люди потеряли в доходах, и снизу поступает запрос на отмену карантинных мероприятий. Государство хочет сгладить острые углы. Поэтому и принято решение: каждый регион сам отменяет самоизоляцию. Татарстан, Псковская и Рязанская области и многие другие режим ослабляют. Москва не хочет прямо сейчас этого делать, справедливо полагая, что тот ежедневный прирост новых случаев, который мы наблюдаем, не позволяет перейти к следующему этапу смягчения режима. Каждый день, каждая неделя имеют значение. Например, Германия сняла ограничения, но недели и не прошло, как произошла вспышка инфекции в Северной Рейн-Вестфалии. Там всё локально перекрыли. Франция сняла ограничения, но где? Это же не Париж и северо-восток страны. И это правильный подход. Я думаю, по Москве до конца мая мы дотерпим. Надеюсь, и губернаторы найдут такие экономические ресурсы на местах, чтобы как можно позже прекращать эпидемиологические мероприятия. Первая волна пандемии не закончена.

- Так будет ещё вторая или третья волна?

- Да, и вторая может наслоиться на первую – и это самый плохой вариант. Нужно найти какой-то баланс в течение июня или июля месяца. Август ещё будет тёплый, сентябрь – тоже. Но с конца октября – начала ноября нам нужно безусловно готовится к новой волне, причём все ещё без вакцины. В зимний период при снижении температуры увеличивается устойчивость вируса во внешней среде. Опять же будет какое-то международное сообщение, передвижение людей – и это тоже станет фактором для новой вспышки. Плюс многие расслабятся – три месяца ослабления эпидемии могут сказаться. Понятно, что будет какая-то прослойка людей с иммунитетом, будет подготовлен коечный фонд. Мы будем более готовы к этой вспышке. Не верю, что она будет более страшная, чем эта. Да, придётся из-за неё перекрывать что-то, возможно, вводить нерабочие дни на полтора месяца, может, на меньший срок. Надеюсь, что к весне 2021 года уже появится вакцина, мы начнём широкую иммунизацию к апрелю месяцу, потом - снова лето. К следующей осени может быть более лёгкая волна, не требующая жёстких локдаунов.

- Появление вакцины – это середина следующего года?

- Да, реально запустить её производство в марте - апреле следующего года. Не раньше. Надеюсь, что мы получим не одну, а несколько эффективных вакцин, в том числе, надеюсь, и российскую. Не надо настолько спешить, чтобы испортить дело. Если вакцина будет в сентябре, надо понимать, что прививать будут непонятно чем. Это очень плохой вариант.

- Массовое тестирование на антитела – чем оно поможет?

- Говорится о 100 тысячах тестах в ближайший месяц в день, это хорошо, хотя для исследовательских целей и не нужно. Достаточно 2-3 тысяч тестов для понимания, какова прослойка людей с иммунитетом или нет. Возможно, это нужно лично для каждого человека. Мы же должны понимать: мы не знаем, какой процент этих антител является нейтрализующим. Нам же нужно, чтобы они хорошо и эффективно связывались с нужными нам антигенами на живом вирусе и способствовали его уничтожению в организме. Вопросы остаются, исследования не завершены. Понятно, что у 85-90% переболевших, через три недели после обнаружения инфекции, образуются зрелые, иммуноглобулины (антитела) класса G. И ещё важный момент по тестированию - нужно понимать, что даже, если человеку сказали, что у его есть антитела, то вероятность этого всего лишь около 25% при однократном тестировании. Поэтому он должен протестироваться второй раз: желательно на другой тест-системе. И только тогда в случае положительного результата, вероятность их наличия в достаточной концентрации будет 90 %. Для исследований же второго теста не нужно: тут интересен популяционный процент. И это нормально.

- Как изменится мир дальше? Социальное дистанцирование, маски, перчатки – они с нами надолго?

- Пока мы полностью не возьмём под контроль эту историю с помощью вакцины. Должна быть достигнута иммунная прослойка. Для «короны» - это минимум 70%, а лучше бы 80% населения имело бы иммунитет именно к этой инфекции. Тогда никакие эпидемии не возможны. При 30-35% интенсивность вспышек и их количество тоже резко снижается. Тогда часть мер, но не все, можно снять. Вот до этого времени, до осени следующего года меры нужно соблюдать. По перчаткам, надеюсь, меры снимут или ослабят раньше, они не очень нужны. По маскам – нельзя. Может, летом 2021 года - частично, и на какое-то время, когда начнётся всеобщая вакцинация. При этом маски должны дотироваться: или раздаваться бесплатно или стоить не по 35-40 рублей за штуку. И я надеюсь, что к этому придут. Потому, что многие люди не смогут в течение долгого времени покупать их на каждый день по таким ценам.Что касается трансграничных перелётов, думаю, что такое окно откроется уже летом. Но это будет уже другой масштаб и санитарные кордоны везде. Возможно, доделают систему, которая задним число позволит отслеживать, кто с кем контактировал, как это было в Южной Корее, Сингапуре, Израиле. А часть из привычек, вроде социального дистанцирования, останется с нами и дальше. По крайней мере, на какое-то время.

- Как дальше себя вести?

- Уменьшить количества встреч, по возможности. Особенно, с пожилыми людьми. Сократить количество выездов в общественные места, поездок на общественном транспорте. До нуля, конечно, не сможем. Но чем меньше будет таких контактов, тем лучше. В закрытых местах нужно носить маски. Социальное (правильнее – физическое) дистанцирование в магазинах, в очередях, в общественном транспорте, что мы уже наблюдаем. Гулять на открытых пространствах, где меньше людей. И обязательно пользоваться санитайзерами с содержанием спирта не менее 60% – очень эффективная технология. Обрабатывать руки часто: перед выходом в магазин, на обратном пути, перед тем, как зашли в дом. Такие простые вещи работают для тех, кто не хочет заразиться, хотя и не дают стопроцентной защиты. Есть и те, кто хочет побыстрее переболеть. Но дело в том, что у части даже молодых людей заболевание протекает тяжело, и сохраняются тяжелые изменения в лёгких. У меня лично есть такие примеры среди знакомых в возрасте 30-40 лет. Как это скажется на качестве их дальнейшей жизни, остаётся только гадать. Не надо думать, что за этот год до появления вакцины, я в любом случае заболею. Нет, больше вероятность – не заболеть, поэтому я не спешил бы попасть в статистику заболевших.