Выборы на Украине явились определяющими в судьбе СНГ. Уверенность в том, что после победы В.Ющенко Россия может и далее претендовать на роль консолидирующего звена в структуре постсоветского пространства, все больше подвергается скепсису. От внимания наиболее наблюдательных экспертов не ушел тот факт, что уже в период “революции роз” в Грузии каких-либо не то чтобы действий – комментариев со стороны органов Содружества не было. А к украинским выборам все, словно, забыли, кто в СНГ является председателем. Похоже, теперь Кремль даже не скрывает своего глубокого разочарования по поводу украинской кампании и ее влияния на СНГ. В беседе с представителями прессы во время недавнего визита в Казахстан Владимира Путина его помощник по международным вопросам Сергей Приходько, обычно старающийся успокоить журналистов, был прямолинеен: “Нас и наших партнеров не может не беспокоить ослабление СНГ” (“Политический журнал”, 25.01.2005).

Действительно, после выборов на Украине политический дрейф тех или иных стран в рамках СНГ может приобрести самые разные формы (тем более что хоть во многом и на бумаге, но уже существуют такие образования, как ГУУАМ, ЕВРАзЭС, ЕЭП). Сегодня уже очевидно, что Содружество в том формате, в котором изначально декларировалось после распада СССР, не состоялось. Единые ранее республики, провозгласившие суверенитет, используют структуру СНГ для консультационно-контактной работы и определения ориентиров для обновленного собственного развития. То, что это так, свидетельствуют и заявления высшего российского аппарата. 19 января на пресс-конференции глава российского МИДа Сергей Лавров заявил, что “все страны СНГ рассматривают Содружество, как важный форум согласования позиций и определения стратегических интересов наших государств” (РИА “Новости”, 19.01.2005).

Таким образом, минувший 2004 год явился еще одним годом, который качественно изменил конфигурацию постсоветского пространства. В принципе можно говорить о том, что в конце 2004 -- начале 2005 года завершился период становления новых суверенных государств, образовавшихся в результате распада коммунистической империи. Грядет новый этап. Аналитики полагают, что он может быть связан с дальнейшими трансформациями постсоветского пространства. Не исключено, что “украинский фактор” может поспособствовать окончательному выстраиванию американского форпоста влияния в западной и южной части бывшего СССР. В результате может появиться обновленная региональная структура (по модели ГУУАМ), куда войдут страны-“революционеры”. При содействии они, опираясь на внешние ресурсы, могут стать основными “агентами влияния” Запада на постсоветском пространстве и некими “институтами повышения квалификации” для оппозиционных сил других постсоветских стран. Уже сегодня основанием для усиления американского присутствия на постсоветском пространстве можно рассматривать публикации в западной прессе о том, что территорию Грузии и Азербайджана некоторые американские эксперты стали называть плацдармом для возможного нападения на Иран…

С другой стороны, нельзя не отметить усиления польского присутствия в западном регионе СНГ. Очевидно, что для польских политиков было бы весьма желательно провести границу между Европой и не-Европой не по былой польско-советской, а по украинско-российской границе. Помимо дальнейшего ослабления “российского империализма”, этот новый расклад дал бы Польше важный психологический козырь: она перестала бы быть самым бедным жильцом на окраине европейского дома. Таким жильцом стала бы Украина. Развитие событий в этом направлении вполне реально: уже 31 января на ближайшем совещании министров иностранных дел стран ЕС в Брюсселе Польша предложит ряд шагов по интеграции Украины в ЕС.

Перспективы же России зависят от того, какую роль она выберет на постсоветском пространстве.