Тупики вызывают панику. После того, как ирландцы сказали «нет» Лиссабонскому договору, Европа замерла. Все ждали реакции Брюсселя, но саммит ЕС не нашел внятного ответа. Печать заполонили интервью и статьи под мрачными заголовками: «Кризис Евросоюза», «Похороны интеграции», «Убитые надежды». Брюссельские плановики зашевелились и выступили с инициативой -- уравнять возможности граждан 27 стран. Но эта «завлекаловка» не заменит дорожную карту. Куда двигаться и как спасти Объединенную Европу -- это будоражит политиков. Но нет четкого ориентира.

Красный светофор

Когда ЕС стал стремительно расширяться, было очевидным: теряется управляемость. Нужен надежный обруч в виде Евроконституции. После трех лет напряженной работы комиссия под руководством экс-президента Франции Жискара д’Эстена подготовила документ, который выносился на общенациональный референдум. Произошла осечка. В 2005 году французы и голландцы завалили конституционный акт. Пришлось вернуться к проекту. Во второй половине прошлого года Германия председательствовала в ЕС, и канцлер Ангела Меркель потратила немало усилий, чтобы к декабрю предложить новую редакцию Основного закона. Мало что изменилось, но придумали «мягкое» название -- Лиссабонский договор. Это должно успокоить «сверхпатриотов», нежелающих сдавать суверенные права в брюссельский ломбард.

Чтобы избежать сюрпризов, какие случились во Франции и Нидерландах, входивших в число «отцов-основателей» ЕС и не грешивших евроскептицизмом, в Лиссабоне постановили всецело опираться на решения парламентов. Вместо всеобщего голосования, в котором таится немало рисков, ограничиться доверием «управляемых» законодателей. Ирландия стала исключением. В ее конституции прописано, что передать часть властных полномочий европейским органам возможно лишь с одобрения граждан.

Для Брюсселя это оказалось ловушкой. 880 тысяч ирландцев, проголосовавших против Лиссабонского договора, взяли в заложники 500 миллионов жителей Евросоюза. Разве «отказники» не поставили себя под удар? Вступив в ЕС, Ирландия получила с 1973 года субсидий в размере 84 миллиарда евро. Дублин, естественно, вносил собственный вклад в союзную казну, но после всех расчетов имел чистый прибыток -- сорок миллиардов. В динамике доходов на душу населения Зеленый остров на треть опережал Германию, своего главного спонсора. Ирландия вкладывала свалившиеся с неба деньги в университетское образование и соблазняла зарубежных инвесторов низкими налогами. Экономика ежегодно прирастает на 8--9 процентов. Глава ирландского правительства Брайен Кауэн не раз говорил, что «метаморфоза одной из самых отсталых аграрных стран на периферии Европы была бы просто невозможно без помощи ЕС».

Что могло так обеспокоить и оттолкнуть «счастливчиков» от Брюсселя? Логики, как будто, нет. Скороспелые аналитики называют не самые растравленные болевые точки. Ирландцы, как истые католики, протестовали против нежелания включить в преамбулу Лиссабонского договора христианские ценности. Это были странные претензии. В Евросоюз просится Турция, создается Средиземноморский союз, где будут представлены мусульманские страны, расширяются деловые и гуманитарные контакты с Азией и Африкой. Авторов «эпохального текста» можно понять: не надо на этом пути ставить идеологические барьеры. Волнует островитян, как и многих европейцев, зачем ЕС упорно продвигается на восток. Сообщество «перегружено», и прыжок в длину мешает прыжку в высоту. Иждивенцев и без того хватает! Какие-то резоны в этом есть. Где-то меньше, где-то больше. Но выходят наружу глубинные противоречия, которые подтачивают европейское единство. И с ними справиться куда сложнее -- потеряно время и тает пространство для маневра.

Пробки на дороге

Две помехи приостановили движение. Это прежде всего -- неспособность евробюрократии откликаться на нужды и запросы граждан. Брюссель -- в либеральном тумане. Готов всячески поддерживать бизнес, игнорируя заботы «низовых» людей. Учитываются интересы богачей -- все делается для защиты их интересов. Они и только они делают большие деньги и обеспечивают «финансовый вес» Евросоюза... Цены растут, высока безработица, средние слои опускаются вниз. Померкло ирландское чудо, которое так завораживало и вдохновляло. Иссяк бум на рынке недвижимости. Вокруг Дублина, пишет гамбургский еженедельник «Шпигель», стоят на лугах непроданные виллы, в предместьях пустуют доходные дома. На ипотеку и аренду у людей нет средств. Эта картина проецируется на Европу -- повсюду отощавшие кошельки и унылые настроения.

Изменение общественного климата нельзя было не заметить. Брюссель спохватился. На днях Евросоюз обнародовал «социальный пакет»: постепенное выравнивание платных медицинских услуг, улучшение условий труда, отмена всяких ограничений для «чужаков» на работу. Это, скорее, декларация. Обещания и заверения вряд ли кого-нибудь смогут «обогреть». Но политический просчет очевиден: если бы ирландцы что-то похожее услышали, они, возможно, добавили бы голосов Европе.

Национальные элиты по разному воспринимают лиссабонские новшества. Многих пугает централизм. Вводятся должности президента ЕС и главы дипломатического ведомства, который будет по совместительству курировать оборонную политику. На 30 процентов сокращается Еврокомиссия, и теряет силу принцип «одна страна -- один портфель в брюссельском руководстве». Союзные государства лишаются права вето. Единогласие уходит в прошлое и начнет действовать «двойное большинство»: 55 процентов еврочленов, на которых приходится 85 процентов населения ЕС, выносят обязательные для всех решения, которые не подлежат пересмотру.

Новая концепция -- детище Берлина и Парижа. «Ветераны» убеждены, что не только должны раздавать деньги, но и взять в свои руки рулевую колонку. Большая Европа должна сплотить ряды и стать экономическим и политическим центром силы мирового масштаба. Когда-то в польском сейме любой шляхтич мог прокричать «нет» и похоронить чуть ли не единогласно принятый проект. Это неизлечимая слабость -- действовать хаотично, в разнобой, на голых амбициях. В Лиссабоне 27 «братьев-соперников» поставили свои подписи под договором, но кое-что держат на уме. Неудобно скандалить и обижать патронов, но держали в кармане фигу.

Президент Польши Лех Качиньский поделился потайными мыслями. По его мнению, Евросоюз сбился с пути. Поляков надо было включить в первую пятерку -- вместе с Германией, Францией, Великобританией и, возможно, Италией. Но «двойное большинство» загнало Варшаву в угол. Так стоит ли молиться на Лиссабон? Сейм проголосовал за договор, но хозяин Бельведера отказался его ратифицировать. Объяснил, в чем дело: «Лучше быть сильным среди слабых, чем слабым среди сильных».

Капитальный ремонт

Серьезная поломка, но как вернуться на трассу? Брюссель -- в растерянности. Глава ЕС Жозе Мануэль Баррозу заявил, что надо, не оглядываясь на Ирландию, продолжить ратификацию основополагающего документа. Но куда деться от мучительного вопроса: что дальше? Нашли, казалось бы, простой и беспроигрышный вариант. Страны ЕС одна за другой узаконят принятый в Лиссабоне документ, и «отщепенцу» придется исправить свою ошибку и провести второй референдум. Ирландский премьер Брайен Кауэн был сторонником согласия и мира в ЕС, но категорически отверг повторное голосование. По его словам, оно возможно только после «сущностных изменений» в договоре, иначе граждане Зеленого острова откажутся переигрывать самих себя. В этом случае европейская команда уходит со старта и возвращается назад -- тренироваться и уточнять свою стратегию.

Есть «хирургический» вариант: Дублин не захотел считаться с позицией Берлина и Парижа, противопоставил себя всем игрокам, так пусть пересядет на скамейку запасных -- заморозит свое участие в Евросоюзе и перестанет ломать его структуру. Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер поставил вопрос ребром: Ирландия должна приостановить свое членство в ЕС. С ее стороны это будет самая большая услуга Европе... Но многие партнеры не считают ее штрейкбрехером. «Не вижу никакой трагедии», -- заявил Лех Качиньский. Ирландцев поддержали президент Чехии Вацлав Клаус и премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер. Ее невозможно исключить из сообщества -- хватает сторонников. Одни выражают свою солидарность открыто, другие сочувствуют Дублину, и никто не собирается его «дисквалифицировать».

Остается единственный выход: конституционный акт разбить на отдельные «пункты» и принимать их «врассыпную» -- кому это нужно. По сути, восстанавливается модель «Европы двух скоростей»: кто-то будет теснее сотрудничать с франко-германским «ядром», а кто-то выберет удаленную орбиту. Это расшатывает Евросоюз. Консультант Ангелы Меркель и депутат Европарламента Эльмар Брок считает, что ирландское «нет» перечеркнуло план европейской интеграции. Сообщество 27 стран распадается, и это «наихудшая из возможных катастроф». Дорога – в завалах.

Игорь Листопад