На прошлой неделе в маленькой польской деревушке Крупы Поморского воеводства провожали в последний путь лидера партии «Самооборона», бывшего вице-премьера Польши Анджея Леппера. Простые поляки называли его по-настоящему народным лидером, бескомпромиссно защищавшим интересы крестьян. Он был одним из тех политиков, которые выступали за активное развитие добрососедских связей между Польшей и ее восточными соседями -- Беларусью и Россией, причем не на словах, а на деле. И сегодня обстоятельства смерти Анджея Леппера вызывают больше вопросов, чем ответов.

-- Буквально месяц назад мы с ним долго гуляли в Минске по проспекту Независимости, покупали детям шоколад, -- рассказал автору этих строк один из белорусских друзей Анджея Леппера, руководитель аналитического центра ЕсооМ Сергей Мусиенко. -- А когда вернулись к машине, она стояла на соседней улице параллельно проспекту, я с ужасом увидел открытые стекла дверей. Меня охватила паника. Все-таки нас не было часа два, неужели вскрыли машину? А оказалось, что он ее и не закрывал. Представляете, стоит новенькая BMW с польскими номерами, в ней вещи и документы Леппера, и машина не заперта. Он тогда сказал: «Я никогда в Беларуси машины не закрываю, хотя в Польше себе такого не позволяю». Этот пример говорит о многом.

С первых минут после того, как в штаб-квартире партии «Самооборона» нашли тело Леппера, польские власти, СМИ и Интернет, не дожидаясь результатов медицинской экспертизы, поспешно и безаппеляционно стали навязывать всем нам версию самоубийства 57-летнего политика. Однако родные, близкие, друзья и коллеги по партии не верят в то, что примерный семьянин, сильный и мужественный человек с оптимистичным взглядом на жизнь, собиравшийся участвовать в парламентских выборах, мог свести счеты с жизнью и добровольно полез в петлю. «Леппера нельзя сломать, измазав грязью в прессе и даже посадив в тюрьму. Его можно только убить!» -- так отзывалась польская независимая пресса о лидере «Самообороны» еще в 2007 году.

«Смерть Леппера не похожа на самоубийство, вернее, похожа, только по форме, но, по сути, непохожа, -- говорит президент российского Института национальной стратегии Михаил Ремизов. -- Он был убеждённый верующий христианин, он был боец, который не склонен капитулировать ни перед каким трудностями в столь брутальной форме. Даже если бы в нём созрела мысль уйти из жизни -- он захотел бы продать свою жизнь подороже, а не сделать это тихо, в чернушно-бытовой форме».

-- Данный инцидент вызывает массу вопросов и требует серьезнейшего разбирательства с привлечением независимых международных экспертов, -- считает Сергей Мусиенко. -- Да, польские власти его не любили, много раз задерживали и бросали в тюрьму за организацию и участие в фермерских протестах, обливали грязью в СМИ, обвиняли в коррупции и других грехах, лишали эфиров, срывали встречи с избирателями. Но все это только добавляло ему веса и авторитета в общества. Как профессиональный боксер он умел держать удар. Леппер участвовал в четырех президентских кампаниях, был второй фигурой в Сейме, в 2005 году набрал на выборах 15 процентов голосов, стал министром сельского хозяйства - вице-премьером Польши.

В самом деле, когда польские политики приписывали политические убийства и самоубийства Беларуси и России, эксперты предупреждали: если Варшава настойчиво говорит о политической расправе с оппонентами, значит, допускает такие действия в политике. Но когда к полноправным членам ОБСЕ Беларуси и России возникали вопросы, и Москва, и Минск отвечали открытостью, приглашали экспертов, криминалистов, прессу. Сейчас мы имеем полное моральное право время требовать того же от Варшавы. Ведь если нечего скрывать и правда на твоей стороне, лишний контроль не должен вызывать опасений. Однако польские власти не торопятся допускать к расследованию иностранных специалистов. Почему?

«Видимо, они знают больше нас с вами, и, возможно, хотят успеть что-то сокрыть, -- предположил Сергей Мусиенко. -- Кроме того, предстоящие парламентские выборы для Леппера и его партии могли бы стать хорошим шансом на возвращение в большую политику. Но в Варшаве, похоже, не все этого хотят».

Странная смерть Анджея Леппера -- не первая в неугодной властям «Самообороне». Буквально месяц назад при столь же загадочных обстоятельствах «покончил жизнь самоубийством» его друг и соратник Веслав Подгурский. И никакого международного расследования, никаких независимых экспертов. То, что политиков с провосточной ориентацией в Польше, да и во многих других странах Европы, зачастую недолюбливают, ни для кого не секрет. Но когда они один за другим начинают уходить из жизни, это уже наводит на размышления.

«Если ваша деятельность, взгляды, идеология расходятся с «генеральной линией» ЕС и при этом вы пытаетесь заручиться поддержкой избирателей, вероятность того, что с вами случится что-то весьма неприятное, резко повышается», -- говорит политолог Вадим Гигин. И приводит несколько громких примеров.

6 мая 2002 года, за неделю до общенациональных выборов, в Нидерландах был убит самый популярный политик страны Пим Фортейн.

Возглавляемое им движение «Список Пима Фортейна» за пару месяцев до того сенсационно выиграло выборы в городской совет Роттердама. Бывший университетский преподаватель открыто критиковал теорию мультикультурализма, призывал ограничить эмиграцию. На взлете своей политической карьеры он был застрелен. Еще одна странная смерть произошла в Австрии 11 октября 2008 года. В этот день в автокатастрофе погиб губернатор земли Каринтия Йорг Хайдер. По непонятным причинам его служебный автомобиль сошел с трассы и разбился. Следователи утверждали, что политик был пьян и значительно превысил скорость. Однако трагедия произошла буквально через две недели после федеральных парламентских выборов, где правые (Австрийская партия свободы и Альянс за будущее Австрии), идейным лидером которых являлся Йорг Хайдер, набрали примерно треть голосов и серьезно влияли на формирование будущего кабинета министров и всю политику альпийской республики.

Можно вспомнить и более отдаленные во времени, но не менее актуальные примеры. В Швеции до сих пор не раскрыто убийство премьер-министра Олафа Пальме, совершенное в феврале 1986 года. По словам Вадима Гигина, эти странные смерти и откровенные политические убийства объединяет одно: «их жертвами становились люди неординарные, которые не вписывались в принятые нормы европейской выхолощенной политкорректности. Но при этом сами политики пользовались колоссальной популярностью в народе. Именно таким был и Анджей Леппер».

Особое место в его политической деятельности занимала белорусская, и в целом, прославянская тематика. Анджей Леппер активно пытался наладить и традиционно плохие отношения Польши с Россией. Он призывал руководство своей страны сесть за стол переговоров, а не разговаривать с восточными соседями, «размахивая саблей». «Леппер противостоял серьезной болезни, которая есть в Польше -- русофобия. Именно благодаря таким людям, как Леппер, могла возродиться российско-польская дружба, которая, по сути, спасла поляков от порабощения фашистами», -- отмечает директор российского Института политических исследований Сергей Марков.

В соседней Беларуси Леппер видел союзника, а не политического противника, и резко критиковал руководство Польши за тенденциозную политику в отношении Минска, справедливо полагая, что она наносит ущерб обеим странам.

Понимая, что наладить политические отношения Беларуси и Польши ему не дают, Анджей Леппер взялся за налаживание экономических связей. «Он неоднократно приезжал в Беларусь, привозил с собой польских бизнесменов, которые знакомились с нашей страной, посещали предприятия, вели переговоры, -- вспоминает Сергей Мусиенко. -- Он выступал проводником дружбы, общения между нашими странами. Именно таких людей нам сегодня и не хватает в большой политике».