Сейчас интеграция на евразийском пространстве идет значительно более успешно, чем ранее. Интеграция на постсоветском пространстве стала одной из приоритетных, а возможно и главной задачей российской политики. Я занимаюсь вопросами интеграции уже около 20 лет, и могу сказать, что только сейчас в этом направлении Москва приняла принципиальные стратегические решения. При раннем Путине было желание «пробовать», и только сейчас появилось желание именно «проводить» интеграцию.

Самая главная преграда для Евразийского союза - это противодействие США и Запада в целом любой интеграции на постсоветском пространстве. В национальной стратегии безопасности Соединенных штатов сказано о недопущении создания на территории Евразии какого-либо значимого военно-стратегического, экономического и политического блока. Запрет на создание Евразийского союза – это воля США, задокументированная в Доктрине национальной безопасности этой страны. Если мы думаем, что Евразийскому союзу будут аплодировать на Западе, то мы, значит, ничего не понимаем в существующих реалиях.

Что касается преград второго рода, то далее я бы выделил отсутствие соответствующей идеологии Евразийского союза. Отсутствие той цивилизационной установки, которая бы могла нас по-настоящему убедить… Европа так легко объединяется, потому что есть европейская идентичность. В исламском мире она есть, есть в Китае. Она, в общем-то, есть и в Евразии, но над этим надо работать!

Сейчас в Евразии каждый по себе. Например, в России нет четкого представления о том, кто мы. И это огромная преграда. В условиях непонимания собственной идентичности очень трудно объединяться. Вас спрашивают: с кем мы интегрируемся, во имя чего, каковы ценности? Если мы скажем, что ценности такие же, как на Западе, то рождается закономерный вопрос – а зачем нам тогда собственная интеграция? Тогда мы можем объединяться с ними. Если ценности отличны, тогда участники спросят – расскажите в чем? И на этот вопрос ни Путин, ни представители Казахстана и Белоруссии пока ответить не могут.

Третья – это национализм. Национальные административные элиты, которые уже привыкли существовать в независимых государствах, и на этой независимости строить свои довольно серьезные политико-экономические процессы. Поэтому национальные элиты не заинтересованы в интеграции. Четвертый момент: общество. Общества наших стран хотя и по-прежнему имеют общую модель, но все больше и больше расходятся. После развала Советского союза прошло 20 лет – это большой срок.

Вот эти четыре фактора – они базовые! И если мы все их учтем, становится понятно, что в режиме «вялой интеграции» нам ее просто не удастся сделать. Хорошо что у лидеров наших стран есть желание объединиться, но просто желания недостаточно!