Павловский Посад: родина космонавта Быковского, актера Тихова и знаменитого платка

В 65 километрах к востоку от Москвы на берегах рек Клязьмы, Вохонки и Ходцы расположился городской округ Павловский Посад со своей «столицей» – одноименным городом, сохранившим память о купечестве, героических сынах Отечества и славных промышленных традициях, венцом которых до сих пор является легендарный павлопосадский платок.

Со временем отчий дом актера изветшал, и только масштабная реконструкция сохранила его для потомков. Усилиями дочери Анны Тихоновой там сейчас открыт музей. Если соберетесь в Павловский Посад, загляните в него: улица Тихонова, дом №66.

В 2022 году на пересечении улиц Герцена и Кирова появился памятник актеру работы скульптора Владимира Иванова. Многие туристы считают, что на памятной доске, расположенной на школе, где учился будущий «Штирлиц», Вячеслав Тихонов на себя не похож. А вот насчет попадания скульптора памятника в образ актера, разногласий нет: даже издалека видно, что там, на камне, сидит мужественный, задумчивый Вячеслав Тихонов. Даже «фирменная» печаль во взгляде угадывается – так хорошо схвачен образ, так убедительно.

На открытии памятника, которое было приурочено к очередному кинофестивалю «Семнадцать мгновений…» его председатель, она же дочь актера Анна, зачитала последние строки из романа Юлиана Семенова, который, собственно, и дал название фестивалю. Штирлиц принимает решение вернуться в Берлин:

«Он вошел в хвойный лес и сел на землю, здесь пробивалась робкая ярко-зеленая первая трава. Штирлиц осторожно погладил землю рукой… он знал, на что идет… поэтому имеет право долго сидеть на холодной земле и гладить ее рукой…».

Эти строки взял за основу скульптор Владимир Иванов, ими он вдохновлялся.

КОСМОНАВТ-ГЕРОЙ

Валерий Быковский – летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза – родился в Павловском Посаде 2 августа 1934 года.

В 1960 году после учебы в Качинском военном авиационном училище и службы в истребительном полку имени А.Ф. Мясникова Валерий Быковский был зачислен в отряд космонавтов. Подготовку уроженец Павловского Посада проходил для полетов на кораблях «Восток». В августе 1962 года он совершил первый космический полет – пока в качестве дублера командира корабля во время полета Андрияна Николаева на корабле «Восток-3». Через год он уже сам летел командиром «Востока-5».

После успешных «восточных» полетов, Валерия Быковского стали готовить к кораблям «Союз» – по лунной программе СССР. В сентябре 1976 космонавт снова взошел на корабль в качестве командира и устремился в космос, где ему предстояло провести 7 суток 21 час 52 минуты 17 секунд.

Успел он поработать и в интернациональных проектах – и снова командиром, на этот раз советско-немецкого экипажа в рамках программы «Интеркосмос».

Валерию Быковскому принадлежит до сих пор не побитый рекорд одиночного пребывания в космосе – более 23 часов.

Город своего знаменитого земляка помнит и чтит. В честь 20-летия со дня первого полета космонавта на Площади революции по инициативе местных краеведов установили его бронзовый бюст.

ЗНАМЕНИТЫЕ ПЛАТКИ

Настоящий бренд Павловского Посада, известный далеко за пределами России, – павлопосадский платок. Из стен фабрики выходят настоящие произведения текстильного искусства по вполне сходной цене. Причем – на каждый вкус и возраст. Несмотря на курс на сохранение традиций, художники создают современные дизайны и формы. Поэтому даже если не любите цветочные принты, не обходите стороной магазин с павлопосадскими платками – найдете здесь и черно-белую графику, и импрессионизм, и котиков, и авторские рисунки. 

Платочному предприятию Павловского Посада – больше двух столетий, но выпускать те самые платки купцы Яков Лабзин и Василий Грязнов стали не сразу, а через полвека с небольшим после его основания.

А начиналось все с шелковой (да, это не ошибка) фабрики крестьянина Ивана Лабзина – одного из 70 разбросанных в округе аналогичных производств. Слово «фабрика» не должно вводить вас в заблуждение: труд был преимущественно ручной, наемная сила – редкостью, да и само предприятие скорее напоминало ткацкую светелку.

Фабрика Ивана Лабзина исключением не была. На ней были вольнонаемные работницы числом 10 человек, но дело свое он знали так хорошо, и хозяин был, как бы мы сказали сейчас, с предпринимательской жилкой, что фабрика год от года росла и богатела. Богатели и хозяева, сменяя друг друга в соответствии с возрастом. Внуки основателя «светелки» даже перешли в купечество, чтобы удобнее было вести торговлю.

Правнук Яков Лабзин шагнул еще дальше. Вместе со своим компаньоном Василием Грязновым он решил переориентировать фабрику на выпуск шерстяных шалей с набивным рисунком.

Расчет был верен: шали в ту пору носили все – и дворянки, и купчихи, и крестьянки. Но и конкуренты не дремали: в Москве и Владимирской губернии вовсю работали мощные фабрики, причем в полном смысле этого слова.

Но партнеры из Павловского Посада, проявив чудеса целеустремленности, трудолюбия и предпринимательского таланта, не просто выстояли, но и сделали свою продукцию предметом желания многих модниц из разных слоев общества. О качестве платков и шалей красноречиво говорили и награды, которые фабрика брала на разных конкурсах.

В 1881 году, уже после смерти Василия Грязнова, Яков Лабзин забирается еще выше – становится поставщиком Государыни Великой Княгини Александры Петровны «с правом иметь на вывеске вензелевое изображение Имени Ея Императорскаго Высочества». А в начале XX века «Товарищество Мануфактур Я. Лабзина и В. Грязнова» вообще стало самым крупным в России в своей отрасли со «штатом» в 2000 человек.

Дело Лабзина и Грязнова пережило революцию, обе мировых войны. Продукция меняла состав – в сторону демократизации, конечно – но фабрика берегла традиции и опыт, и сегодня павлопосадские платки снова в ходу.

НО НЕ ПЛАТКОМ ЕДИНЫМ

Но не только набивными платками славен Посад. Шелк здесь тоже умеют «работать».

В 1812 году в эти края прибыл купец Андрей Соколиков. В Москве он был известен благодаря своей ситценабивной фабрике, но в одной из близлежащих деревень он решил открыть другое производство – шелкоразмоточную контору и мастерскую при ней. Подобно предприятию Грязнова и Лабзина, дело зажило, заспорилось. Основателя сменяет сын, а потом и внук Иван Соколиков. Тот со свойственным молодым и талантливым дельцам задором решает расширяться и строит собственную фабрику, которая специализировалась на головных платках из шелка и тканях.

Производство Иван Соколков оснащает по последнему слову техники – в стенах фабрики появляются станки российского и европейского производства. Медалей им было собрано – не счесть. Большинство отечественных и зарубежных выставок склоняли перед павлопосадским шелком шляпы: и в Стокгольме, и в Лондоне, и в Вене.

Долгие годы фабрика носила титул «Поставщик Двора Его Императорского Величества». А потом пришла революция. Предприятие было национализировано, но продолжало работать «по профилю», хоть и в гораздо более скромных масштабах. Война на ассортименте сказалась сильнее: предприятие перешло на выпуск погон и тканей для парашютов.

Но фабрика выжила, сменила название, а потом снова вернулась к прежнему и продолжает выпуск не только шелка, но и знаменитых жаккарда и штофа.

КОЛОКОЛЬНЯ С ОСОБЕННЫМИ ЧАСАМИ

Одним из символов города, свидетельствующих о его многовековой истории, является колокольня храма Воскресения Словущего. Почему не весь храм? Потому что он остался лишь на фотографиях: в смутные годы XX века он был разрушен, уцелела только колокольня с часами, которые заслуживают отдельного рассказа. Но сначала – о храме.

Первые упоминания о заложенной на этом месте церкви относятся к временам Дмитрия Донского. Мол, шел он по этим краям, возвращаясь с Куликова поля. Изнемогала его дружина от голода и усталости, и решил князь разбить здесь лагерь. Разбил и взмолился небесам о помощи своим верным воинам. И услышали его небеса, послали диких зверей, которых тут же заприметили охотники. И решил тогда благодарный Дмитрий возвести здесь церковь во имя великомученика Дмитрия Солунского. Это легенда, но церковь действительно здесь возвели и была она упомянута в источниках XV века.

В 1703-1710 годах ее сменила каменная Воскресенская церковь с приделами во имя вмч. Димитрия Солунского и прп. Сергия Радонежского.

И тут самое время вспомнить Василия Грязнова. 9 лет – с 1860 по 1869 года – он был старостой храма.

Но ХХ век церковь не пережила. Сейчас о ней напоминает лишь 58-метровая колокольня, которую хорошо видно почти из любой точки центра города, хотя в Павловском Посаде довольно холмисто.

Венчают колокольню особенные часы – с историей. Это куранты с немецким механизмом, игравшие раньше несколько мелодий, в том числе «Боже, Царя храни». Местные гиды утверждают, что павлопосадские часы – братья-близнецы кремлевских курантов.

На поддержание часового механизма в бодрости давно не хватает денег, хотя новый глава города обещал заняться этим вопросом вплотную. А пока часы работают усилиями одной павлопосадской семьи.

Андрея Попова называют «хранителем времени». Он и есть тот часовщик, который сегодня бережет реликвию по собственной инициативе. А еще – по традиции. И это очень в духе Павловского Посада.

Андрей – третий из династии Поповых, взявших на себя заботу о курантах. Первым был Иван Попов, с 1911 года шефствовавший над часами. Его сменил сын, а затем, с 1980 года, и правнук Андрей.