Истории в России не везет, причем это невезение случилось с ней не сегодня. С момента становления Руси, как государства, началась хроника переписывания истории в угоду князей, монархов, а потом и «вождей». Каждый приходящий правитель предъявлял к историографии свои личные требования, формировал, что называется идеологический заказ, и пошла писать губерния – летописи подчищались, одни куски из них вымарывались, другие вставлялись, предавались критике и забвению одни исторические школы, другие – поднимались на шит. Словом, все время шел бесконечный процесс исправления, коррекции. Ибо правители прекрасно понимали – тот, кто распоряжается прошлым, тот управляет настоящим и закладывает основы выгодного для себя будущего.

Скажем, в Советском Союзе, по подсчетам некоторых исследователей, историю переписывали не менее пяти раз. Вот, например, как складывалась судьба исторической школы, созданной в 20-е годы прошлого столетия видным советским ученым М.Н.Покровским. Для исторической концепции Покровского были характерно обличение имперских стереотипов русской исторической науки и упор на негативные стороны русской истории - классовое угнетение, агрессии и завоевательные войны, отсталость и т.д. Его отношение к царизму, дворянству, купечеству и буржуазии было преимущественно критичным. Историки школы Покровского развенчивали традиционных героев русской историографии - монархов, полководцев, дипломатов, церковных деятелей и т.д., описывали их как своекорыстных, жестоких, невежественных, бездарных и т. п. В 20-е годы тезисы школы Покровского были в советской историографии чуть ли не основополагающими.

Однако у Сталина в 30-е годы появились другие виды на русскую историю, и школа Покровского была объявлена «базой вредителей, шпионов и террористов, ловко маскировавшихся при помощи его вредных антиленинских исторических концепций». Книги Покровского изымались из библиотек, а учебники по истории переписывались в соответствии с новой исторической концепцией. Разгром школы Покровского был довершен выпуском в самом конце 30-х годов двухтомника «Против исторической концепции М.Н.Покровского».

Советский историк М.Н.Покровский

После смерти Сталина и ХХ съезда КПСС в угоду другому «вождю» началась реабилитация школы Покровского. В 1960-е годы было осуществлено издание четырёхтомного сборника его исторических сочинений «Избранные произведения».

В уже 1970 -е годы М.Н.Покровского вновь стали критиковать за «эклектические попытки соединения марксизма с буржуазными теориями» и неверное понимание выявленных Марксом исторических закономерностей. Такие вот извивы судьбы.

Хороша или плоха была история, которая писалась в СССР? Сегодня с учетом нашего постсоветского опыта, думается, что в ней было все же больше хорошего, чем плохого. То, что было плохо, – очевидно: сугубо классовый и партийный подход, в угоду которому ход исторического процесса существенно искажался, замалчивание щекотливых и неудобных для советской власти тем, событий, персонажей.

Тем не менее, были и позитивные моменты: историю изучали по единому учебнику - что школьному, что вузовскому - на всей территории страны от Калининграда до Владивостока, от Тикси до Кушки. И это приводило к тому, что все обитатели Союза имели единый и общий взгляд на ход исторического развития человечества, в целом, и развития нашей страны, в частности. Занятие историей и ее трактование было исключительно прерогативой государства, которое никому не позволяло «резвиться» на его поле.

Когда Советский Союз рухнул, в историографии началось такое, что трудно было даже помыслить. Сначала все накинулись на «белые пятна» и начали их старательно раскрашивать в различные цвета, кому какие нравились. Потом коллективно и по отдельности предали анафеме советскую историографию и начали творить историографию антисоветскую. Потом выяснилось, что у каждого постсоветского региона есть своя, сугубо местная, история, которая никак не стыкуется с историей соседей и, в первую очередь, с историческими тезисами бывшего «Большого брата».

Дальше – больше. Своя история нашей страны появилась фактически у каждой партии и политической группировки. Даже если она не была изложена в виде какого-то отдельного труда, сугубо партийный подход к истории присутствовал всегда и везде – в речах и выступлениях партийных лидеров, партийных документах, статьях и интервью их представителей.

К истории начал внимательно приглядываться бизнес, прежде всего книгоиздательский. Препарированная история, как оказалась, может быть весьма ходким товаром. Подпустить побольше скандальности, ниспровергнуть основы, подыграть интересам того или иного общественного слоя, ожиданиям и чаяниям представителей какого-то этноса или конфессии – и книга с таким историческим походом улетает, как горячий пирожок.

Социальный заказ на подобные книги очень быстро уловили новоявленные историки. Если раньше, чтобы опубликовать исторический труд, нужно было закончить соответствующий вуз, получить ученую степень, добиться признания в научных кругах, то теперь это стало совершенно ненужным. Сейчас достаточно простого нахальства и хоть какого-то умения складно излагать свои мысли. Имея эти слагаемые, можно сочинять какую угодно «историю». И подобные байки, выдаваемые за супероткрытия и научные прорывы в области истории, буквально потоком хлынули в книжные магазины и заполонили пространство интернета.

И вот сегодня люди вместо истории своей страны и всего мира получают и постигают или идеологический суррогат той или иной партии, или же бред очередного «великого историка». И в итоге, вместо знания истории получается «каша в голове». Все, что училось раньше, сегодня провозглашается неправильным, а то, что преподносится сегодня, настолько разрозненно и многовариантно, что целостной картины из этих кусков создать не удается. В результате мы имеем народ или вообще без прошлого или с половинчатым и извращенным знанием о нем.

Причем, эти процессы переосмысливания истории начались и идут во всех концах бывшего Советского Союза. У всех бывших родных и названных братьев и сестер, живших в Союзе, начались активные поиски самоидентификации и соответственно попытки создания национальной идеи, во многом базирующейся на истории. Но национальное сознание не рождается вдруг – это длительный и порой болезненный процесс, который может сопровождаться отрицанием своего подлинного прошлого и конструированием мифов.

Вот что, скажем, происходит с историей в трех славянских государствах, – России, Украине и Беларуси. (Россия – многонациональная страна, но славянское население в ней преобладает). Когда-то они жили вместе, затем судьба их развела, потом опять стали обитать под одной крышей, затем пять расселились по разным домам. Сегодня Беларусь и Россия вновь строят общий дом, Украина пока раздумывает.

И в каждой из этих стран идет сугубо свой, приправленный местным колоритом, путь осмысления своей далекой и близкой истории.

Наверное, больше всех вариантов истории выдала на гора России. Это и понятно – здесь кроме славян, живет и тюркоязычное и финно-угорское население. Кроме того, есть и территориальные подходы – одна версия может быть у жителя, скажем, Центральной России, а другая – у сибиряка или у казака.

Такой представляет себе Гиперборею современный российский художник

Многие в России кинулись к древним славянам, их мировоззрению, к верованиям. Появились общины, как они себя называют, родноверов, которые отринув христианство, стали поклоняться Перуну, Сварогу и Роду. Соответственно, появились их исторические творения, где вся история России, а ранняя, в первую очередь, переписана в угоду «новаторским» идеологическим установкам.

В рамках этого направления ведутся неустанные поиски. Скажем, доказывается, что никакого татаро-монгольского ига на Руси не было, а Батыем был не кто иной, как отец князя Александра Невского, а то и сам победитель шведов и немцев. «Исследователи», как шахтеры, закапываются в самую глубь веков, чтобы обнаружить там следы протославян или проторусских. Ищут, а многие уверены, что уже нашли, прародину проторусских и вообще всех славян Гиперборею. Некоторые помещают ее на месте Северного полюса, кто-то располагает эту «славянскую колыбель» на Кольском полуострове.

Другие же «исследователи» усматривают корни славян и русских в некой Великой Скифии, которую хронологически они помещают в энеолит и даже палеолит.

От ревнителей древности славянства не отстают и сочинители тюркской версии истории. В этой версии печенеги, половцы и орды под водительством Чингизхана и Батыя несли с собой якобы процветание и передовые методы государственного строительства тем народам, которых они «брали под свое крыло и защиту». В общем, было этим народам сплошное благо, а не порабощение и истребление.

Не стали молчать и «историки» финно-угорской версии русской истории. Скажем, во времена раннего средневековья на территории Руси существовал ныне исчезнувший финно-угорский народ меря. Известно, что он обитал на территории Владимирской, Ярославской, Ивановской, восточной части современной Московской, части Вологодской и западной части Костромской областей. В летописи «Повесть временных лет» меря расположена в районе озер Неро и Плещеево. Но уже в XII веке народ меря практически исчез, полностью растворившись в более многочисленном славянском «море». Неизвестно даже, было ли название «меря» этнонимом – самоназванием или так их искаженно называли пришлые славяне.

Ныне «чистокровных» меря не существует и не может существовать. Жители тех областей России, которые в древности составляли непосредственно страну меря - Мерянию, не сохранили в своей исторической памяти процесс ассимиляции и встречи славян с мерянами.

Тем не менее, в некоторых районах Костромской, Ярославской и других областей находятся некоторые коренные русскоязычные жители, которые хотели бы считаться представителями народа меря. Почему? Потому что работают финно-угорские «историки». Благодаря их усилиям появились информационные ресурсы, посвящённые мерянской тематике, на местах издаются соответствующие книги и брошюры. Словом, мозги не искушенных в исторических перипетиях жителей этих районов «исследователи» встряхнули основательно.

Сайт по мерянской тематике

А вот не так давно в российский прокат вышел фильм «Овсянки», где мерянская тема звучит в полный голос и показана в полный рост. Там у директора бумажно-целлюлозного комбината умирает жена. По ходу выясняется, что и сам директор, и его покойная жена, и знакомый директора фотограф по имени Аист – меряне. И жену свою этот начальник хоронит с соблюдением всех традиций и обрядов мерянского народа.

Авторы «мерянского проекта» подчёркивают, что в целом их проект не является политическим и преследует сугубо культурологические цели. Видимо, это, действительно, так. Зато другие «историки» финно-угорского направления не так безобидны. Например, несколько лет назад был запущен явно провокационный информационно-виртуальный проект «Свободная Ингрия». Участники этого проекта ратуют за выход из состава России древней Ингерманландии (Ингрии) - этнокультурного и исторического региона, расположенного по берегам Невы, и входящего ныне в состав Ленинградской области.

Словом, новомодных теорий в стиле фолкхистори (популяризированной, а зачастую искаженной истории, которую «сочиняют» непрофессионалы) в России развелось немереное количество.

А вот нынешняя украинская историография базируется большей частью на мифах, призванных как можно больше усилить различия между украинцами и русскими и удревнить происхождение самих украинцев. Главные среди них – миф о российской, а потом и советской оккупации и миф о глубокой древности украинской истории, суть которого в том, что далекие предки современных украинцев жили, мол, на территории нынешнего государства Украина еще со времен неолита.

С легкой руки таких мифотворцев получается, что украинцы - прямые потомки жителей древней трипольской культуры – эта энеолитическая археологическая культура была распространена в VI—III тыс. до н. э. в Дунайско-Днепровском междуречье. Далее, шагая от одной археологической культуры к другой, историки-новаторы приходят к Киевской Руси. А это уже, с их точки зрения, стопроцентное государство «древних украинцев».

Современные украинские «историки» ведут родословную украинцев от трипольцев бронзового века

Чтобы откреститься от родства с русскими, современные украинские историки-мифотворцы решительно приписали русских к финно-уграм, мол, московиты это небольшая примесь славянской крови к основной – финно-угорской.

Вот, например, типичный образчик такого рода опусов.
«Русский этнос (т.е. русская часть населения России) образовался за 500 лет (с 12 по 17 вв.) в процессе христианизации угро-финских племен … и смешения их с тюрскими племенами… Те и другие – не индоевропейцы. А беларуско-польский этнос возник в результате смешения славян и балтов. Славяне и балты – индоевропейцы.

Украинцы правобережной (западной части) Украины, по данным анализов ДНК, образовались в результате смешения славян … с сарматскими племенами.

Иными словами, русские с одной стороны, беларусы и украинцы с другой, вовсе не братья!»

В Беларуси есть свой поворот в трактовании истории - литвинство. Года три назад президент Беларуси А.Г.Лукашенко, выступая перед белорусским научным сообществом, отметил, что: «В научной среде не прекращаются попытки придать забвению славянские корни белорусского народа, растворить наше прошлое в истории как Польши, так и Литвы».

Белорусский президент имел в виду как раз литвинство. Это направление, зародившееся в Беларуси лет 20 назад, имеет своих идеологов и пропагандистов. Под влиянием их идей некоторые из современных белорусов стали отождествлять себя с потомками «древних литвинов» (отличая их от литовцев) и считать современную белорусскую нацию прямой наследницей «литвинского этноса». На эту тему уже понаписано множество статей и книг, среди которых встречаются как в разной степени талантливые вещи, так и совсем бездарные выдумки.

У адептов литвинства есть своя история, идеология и символика

В России термин «литвинство» подчас трактуется весьма широко, под него подводят совершенно разные явления. Например, литвинством часто называют просто повышенное внимание белорусских историков к тому периоду местной истории, который связан с существованием Великого княжества Литовского, Русского, Жемойтского (ВКЛ) - государства, существовавшего с середины XIII века по 1795 год на территории современных Беларуси и Литвы, а также частично Украины и России. Видеть в проявлении такого интереса что-то антироссийское - довольно глупо: ВКЛ сыграло решающую роль в истории этих земель и его наследие - их неотъемлемая часть, которое население современной Беларуси может любить и гордиться им.

Другое дело, если под литвинством понимать попытки построения идеологии, фетишизирующей государственность и историю ВКЛ, и на ее основе противопоставлять Беларусь с Литвой (и неизбежно тогда с союзной Польшей) всей остальной Руси-России. Такая идеология автоматически приобретает антирусский (и антибелорусский) характер и разделяет части славянского мира. Неслучайно идеологи литвинства пытаются отрицать славянские корни белорусов.

Конечно, изучение истории не отрицает новых открытий, новаторских подходов и оригинальных трактовок. Плохо, когда этим занимаются не профессионалы, а ангажированные самоучки. Думается, будь написана объективная история славянства на постсоветском пространстве, разночтений и мифов заметно поубавилось бы. Во всяком случае, у историков Беларуси и России есть все возможности создать такой труд, правдиво описывающий историю двух родственных народов. Союзное государство успешно строим, неужели совместную историю написать не сможем!?

Владимир Капитонов

Фото с сайтов: wikipedia.org, forum.hnet.ru, valhalla.ulver.com, mound.io.ua, moole.ru