Представитель старинного польского рода, наследник сосланного в Сибирь участника Польского восстания 1863-1864 гг., он был крупнейшим ученым двадцатого столетия, одним из руководителей советского атомного проекта, первым исследователем, кому на практике, в лабораторных условиях, удалось осуществить термоядерную реакцию.

Многие современники оставили об Арцимовиче свои воспоминания - родственники, коллеги, зарубежные друзья, ученики… У всех, кому когда-то судьба подарила счастливые, удивительные, незабываемые минуты знакомства, общения, жизни с Арцимовичем, были веские причины рассказать об этом. И это касалось не только его поразительных научных открытий, но и незаурядных человеческих качеств, личного обаяния.

Рыцарские доспехи в шкафу

Итак, дед будущего знаменитого физика, Михаил Иосифович, отправленный в ссылку, в Тобольске женился на местной жительнице Елене Игнатьевне Яхимович. По некоторым данным, она тоже была полячка, но православного вероисповедания. В семье, в бытность Левушки ещё совсем маленьким, бережно хранились рыцарские доспехи предков, в которых те на рубеже XIV – XV веков выходили на поле брани. Потом бесценные раритеты, конечно, куда-то задевались. Вообще весь богатый семейный архив Арцимовичей погиб в Минске во время Великой Отечественной войны.

Один из непрямых предков Льва – калужский губернатор Виктор Антонович Арцимович – был видным деятелем «эпохи великих реформ» при императоре Александре II. Под давлением враждебно настроенных к Арцимовичу помещиков-крепостников царь отправил его в почетную отставку, но вскоре прибег именно к его помощи, дабы смягчить остроту проблем с поляками в период восстания. Современники отмечали, что как человек Виктор Антонович производил на окружающих чарующее впечатление.

Погруженный в науку

Отец физика, Андрей Михайлович, тоже обладал приятной внешностью – подвижный и худощавый, вьющиеся волосы, некрупные черты лица. В дореволюционные годы, окончив Львовский университет, он работал в Управлении железных дорог Московского узла, а в первые годы после Октябрьской революции 1917 года преподавал статистику в высших учебных заведениях Москвы и Минска.

В Белоруссию Арцимовичи переехали в 1919 году – вначале жили в Могилеве, потом в Клинцах и Гомеле. Это был тяжелейший период в их жизни. Десятилетнему Леве даже пришлось немного побродяжничать.

В начале 20-х годов Арцимовича-старшего пригласили заведовать кафедрой статистики в только что открытый Белорусский государственный университет. Семья поселилась в Минске на улице Широкой, дом 28. На физико-математический факультет этого университета, будучи 15-ти лет отроду, поступил и Лев Арцимович.

Несмотря на то, что младшие в семье – Лева и две его сестренки Вера и Катя – в Минске наконец-то зажили нормальной детской жизнью, в которой находилось место и занятиям спортом, и велосипедным прогулкам, и ягодам-грибам, Левушка всем этим «шалостям» всё чаще стал изменять, погружаясь в науку. На его письменном столе появились серьезные книжки, с девчонками – слабым полом - он стал разговаривать несколько пренебрежительно. Дошло до того, став студентом, Лева перед занятиями консультировал кое-кого из своих преподавателей и даже собственного отца. В 1928 году, сдав экстерном два курса сразу, Лев Арцимович покончил с обучением в Белгосуниверситете.

Этапы большого пути - Ленинград, Казань, Москва…

Вскоре после защиты диплома из Минска он переехал в Ленинград и начал работать в Ленинградском физико-техническом институте. Арцимович был зачислен в лабораторию Абрама Исааковича Алиханова, - там как раз начали развивать исследования по физике атомного ядра. Друзья подмечали в нем многое от аристократа и «барина» - в житейских делах он не был искушен, часто не мог обслужить себя сам, например, постирать рубашки. Интересы при этом имел разносторонние – экономика, история, экология. Был очень эрудирован, остроумен, однако, по воспоминаниям коллег, отличался характером «забияки». Ему было всего 24 года, когда он стал доцентом.

Во время Великой Отечественной войны ЛФТИ был эвакуирован в Казань. Здесь Арцимович начал заниматься разработкой приборов ночного видения – для нужд оборонки. Возглавляемая им лаборатория имела в своем штате восемь физиков и одного стеклодува – никаких лаборантов. Работа велась в условиях постоянной нехватки электроэнергии, острого дефицита материалов, отсутствии подсобных служб… Фактически это выглядело так. С утра пораньше физики по очереди садились за сварочный станок и принимались за ювелирную работу по сборке элементов конструкции приборов. Морозы стояли за 30. Постоянно выходила из строя канализация, водоснабжение. В сущности, аврал. Но Арцимович никогда не терял бодрости духа и веры, оставаясь всё это время не только руководителем, но и душой группы. Он любил повторять: «Нам надо торопиться, чтобы не было стыдно после победы»!

Где-то в середине 1943 года группа перебралась в Москву. Арцимович перешел в лабораторию измерительных приборов АН СССР, позже преобразованную в Институт атомной энергии. Там он возглавил исследования по созданию промышленного метода электромагнитного изучения изотопов.

В апреле 1956 года подлинной сенсацией для научного мира стал доклад об исследованиях по управляемому термоядерному синтезу, прочитанный академиком Курчатовым во время визита советской правительственной делегации в Англию. Имя автора доклада, Льва Андреевича Арцимовича, тогда ещё мало было кому известно. В СССР, в течение пяти предшествующих лет возглавляемая им группа в обстановке строжайшей секретности вела работы по управляемому термояду.

С 1951 года и до последних ней жизни Лев Андреевич возглавлял работы по физике высокотемпературной плазмы и УТС. Его авторитет в этой области был непререкаемым: недаром название созданной советскими учеными первой модели – токамак – перекочевало во многие другие языки мира.

Пятерка за укус змеи

Он был не только великим физиком, но и незаурядным педагогом. Сочетал в себе рассеянность и чудаковатость настоящего ученого – мог прийти в институт в лыжном костюме, читая лекции, бесконечно курил, иногда не хватало двух пачек «Казбека». Мог достаточно жестко оборвать ученика за непрофессиональный вопрос – «Вам нечего делать на факультете!». Но чаще слыл проявлением подлинной мудрости. Вот случай, произошедший в начале 70-х при защите дипломов на кафедре атомной физики. По воспоминаниям физика Валерия Чуянова, один из дипломников провел лето, работая в стройотряде. Там он поранил ногу топором, потом его укусила змея. Бедолага отлежал немало дней в больнице, в результате дипломная работа откровенно «хромала». Члены экзаменационной комиссии пребывали в растерянности: что же поставить – «два» или «три»? Лев Андреевич внимательно слушал споры, скрупулезно изучал зачетку, потом поинтересовался, куда распределен данный студент. И, наконец, сказал: «Нет, друзья! Даже «четверку» ему нельзя ставить, только – «отлично»! Мы же парню из-за одной ошибки всю жизнь испортим… К тому же его укусила змея!».

Ничто человеческое мне не чуждо

Несмотря на огромную занятость, у Арцимовича был широчайший спектр жизненных интересов – он любил всякого рода оружие, увлекался охотой. Его интересовали крупнейшие инженерные сооружения современности и игрушечные автомобильчики. О том, насколько далекие от физики проблемы порой волновали Льва Андреевича, можно судить по его письму в «Правду», посвященному плану реконструкции Москвы. Он был глубоко озабочен тем, что «нередко новые проспекты пробиваются, как просеки в лесу, по живому телу старого города, ломая его самобытную градостроительную структуру». С друзьями, коих у него было великое множество по всему белу свету, он щедро делился мыслями о русской и зарубежной истории, об искусстве и литературе. Дача Арцимовичей в Жуковке была всегда полна народу – там гоняли мяч, копали грядки под салат, готовили плов и шашлыки, вели неспешные беседы, во время которых ученому всегда удавалось блеснуть чувством юмора и мудростью.

И немного о личном

Первая жена Льва Андреевича, Мария Николаевна Флерова, тоже ученый-физик, была ему незаменимой помощницей и верным другом в трудные годы войны, в Казани. Она работала в «Большой Советской Энциклопедии» научным редактором. У супругов родились две дочери Милочка и Оля.

Вторая супруга - иммунолог, доктор медицинских наук Нинель Георгиевна Арцимович, которую он звал просто Леной. В этом браке он воспитывал приемного сына Вадима. Все близкие родственники Льва Андреевича так или иначе связаны с научной деятельностью.
В последние годы жизни академик часто болел, сердечные приступы следовали один за другим. Но он не поддавался: встречался с коллегами, строил новые планы. Очередной свой день рождения в феврале 1973 года Лев Андреевич провел на больничной койке. Вроде бы отпустило…Но спустя несколько дней, 1 марта, Арцимович скончался.

Его похоронили в Москве на Новодевичьем кладбище. В память об ученом назван кратер на Луне и судно, в Свердловской области ему установлен памятник. Учреждена именная стипендия для студентов вузов. Он оставил удивительное наследие после себя. Поэтому и продолжает жить в людских сердцах.