Правовой портал Программы Проекты Информация о закупках Видеохроника Аудиоматериалы Фотогалереи Библиотека союзного государства Конкурсы Викторины и тесты Интернет-приемная Вопрос-ответ Противодействие коррупции Архив Контакты
Наверх

29.03.2022

Автор: Максим Чижиков

Фото: Сайт http://www.chukovskiy.ru/

31 марта – 140 лет со дня рождения Корнея Чуковского

Тиражи книг писателя уже давно перевалили за два миллиона экземпляров. Какое по счету поколение растет на произведениях Чуковского! Его сказки учили еще наши бабушки и дедушки, а сейчас про «Муху-Цокотуху-именинницу» мы рассказываем детям. Даже Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев, вручая писателю орден Ленина, вспомнил о том, что его внуки любят стихи Чуковского, и он вынужден читать их: «Вот я и увидел злодея, из-за которого столько мучился!». Это была, конечно, шутка.

В моей домашней библиотеке, рядом с «Мойдодыром» и «Айболитом» стоит и удивительный сборник детских «мудростей», собранный Корнеем Чуковским – «От двух до пяти». «Я мамина и больше никовойная», «Папа, смотри, как твои брюки нахмурились!», «Как мне жалко лошадок, что они не могут в носу ковырять» – это все оттуда.

Сам же он считал себя больше литературным критиком и переводчиком. И даже как-то признался: «Все другие мои сочинения до такой степени заслонены моими детскими сказками, что в представлении многих читателей я, кроме «Мойдодыров» и «Мух-Цокотух», вообще ничего не писал». Чуковский немного кокетничал. В 1962 году он получил в Оксфорде степень почетного доктора литературы университета за изучение творчества русских писателей, в первую очередь, Некрасова.  Приехал получать лично. Кроме него, этого звания удостаивались лишь Иван Тургенев, Анна Ахматова и Дмитрий Лихачев. В СССР его труд литературоведа оценили Ленинской премией. И это при том, что университетов Чуковский не кончал, из гимназии его выгнали из-за «низкого происхождения».

Его лекции о мировой литературе и до революции 1917 года пользовались большим спросом. «В Минске я читал с колоссальным успехом: сбор полный, аплодировали даже когда я проходил по улице... Со слезами меня умоляла публика читать еще и еще...», – вспоминал Чуковский.

И это при том, что читал он вовсе не «Муху-Цокотуху» и «Айболита», которые к тому времени еще не написал, а лекции, посвященные творчеству Оскара Уайльда и Леонида Андреева.

Три дня Чуковский пробыл и в Витебске в 1913 году. Прочитал лекцию о все том же Уайльде, пообщался с местными жителями. Вот как вспоминала это общение витебчанка Елена Хаскина. Она с друзьями были большими поклонниками творчества детской писательницы Лидии Чарской, а вот Чуковский о ее произведениях отзывался насмешливо (хотя, когда в 20-е годы прошлого века она жила в нищете, именно Корней Чуковский хлопотал о пенсии для нее).  И тогда ребята написали ему письмо в защиту Чарской, подписав свое послание «Ню-Ле-Фе-Гри» по первым слогам своих имен (Нюся, Лена, Федя, Гриша). Литератор им неожиданно ответил, предложив встретиться и подискутировать после выступления.

Они гуляли по Витебску, беседовали абсолютно на равных. Чуковский рассказывал о своей жизни в поселке Куокалле, сейчас это Репино под Питером, о дружбе с великим художником и о вегетарианских ужинах, которые устраивала его супруга.

А начинал Николай Васильевич Корнейчуков как журналист газеты «Одесские новости». Именно тогда и появился на свет Корней Чуковский. Этот псевдоним, под которым он войдет в историю литературы, родился из его фамилии.

Два года он провел собкором издания в Лондоне, куда его отправили благодаря прекрасному английскому, который будущий писатель освоил по самоучителю. И как литературный переводчик, Чуковский, возможно не менее велик, чем детский писатель. Редьярд Киплинг, Оскар Уайльд, Марк Твен, О’Генри и Конан Дойл вошли в нашу жизнь именно благодаря его переводам. Денег редакция платила мало, и он с женой Марией кочевали из лондонского пансиона в пансион, один хуже и дешевле другого. Молодой Чуковский ежедневно ходил в Библиотеку Британского музея, изо дня в день читал; в конце концов его взяли туда на работу – поручили составить каталог книг на славянских языка.

А когда вернулся из командировки, то продолжал заниматься журналистикой, а потом литературной критикой и филологией. Много ездил с лекциями по стране.

В Минске Чуковский останавливался у доктора Якова Шабада, экономил таким образом на гостинице. Писатель дружил с его двоюродным братом Цемахом, который тоже был врачом – работал педиатром в Вильнюсе. Он лечил детей бедняков бесплатно.

«Придет, бывало, к нему худенькая девочка, он говорит ей: «Ты хочешь, чтобы я выписал тебе рецепт? Нет, тебе поможет молоко, приходи ко мне каждое утро, и ты получишь два стакана молока», – вспоминал о нем Чуковский.

Яков Шабад пригласил молодого писателя вместе отобедать. Но лишь они только сели за стол, как доктора срочно вызвали в больницу — привезли ребенка с перитонитом.

— Далеко ли больница? — спросил Чуковский.

— Неподалеку... В Африке, — ответил доктор.

Сейчас в Минске это квартал от улицы Ленина до стадиона «Динамо». Раньше же, по одной из версий, здесь находился передвижной зоопарк с экзотическими животными. Отсюда и такое название — Африка. Согласно другой, это был неблагополучный район, где жили в основном бедные люди, которые работали на заводах и возвращались домой, перемазанные сажей, копотью.

Говорят, что после общения с братьями Шабад, у Чуковского и родилась идея написать сказку о добром докторе. Прошло много лет, и в 1925 году был опубликован знаменитый «Бармалей». Именно на его страницах впервые возник не только добрый доктор Айболит, но и злые разбойники. И районом, где они безобразничали была выбрана... Африка — место куда как небезопасное!

А вообще детским писателем Корней Чуковский стал ради своих детей. Сам, незаконнорожденный (отчество Васильевич при рождении он получил в честь крестившего его батюшки), выросший без отца, Чуковский был прекрасным папой. Писатель вспоминал, что когда на его старшего сына Колю в Хельсинки наехал экипаж, мальчика отвезли к доктору. Врач был холоден и неласков, и на обратном пути отец, чтобы развеселить Колю стал рассказывать ему сказку, в которой фигурировал Крокодил. А сказки про Айболита он писал для младшей Мурочки. Когда та умрет от туберкулеза, Чуковский больше не сочинит ни одной строчки для детей. Ведь, по его словам, детский писатель должен быть счастлив.

В это сложно поверить, но было время, когда произведения Чуковского запрещали. «Крокодил» не нравился Надежде Константиновне Крупской. Как рассказывала в одном интервью Ирина Лукьянова, филолог и автор биографии Корнея Чуковского «все 1920-е годы его по нарастающей топтали и изводили за сказки. Тогда распространилась установка, что детям нужны только положительные знания, а сказка для них вредна. Особенно вредным считался антропоморфизм — это когда зайчики и белочки разговаривают человеческими голосами и ведут себя как люди. Зайчик — сельскохозяйственный вредитель, муха и комар — тем более вредные насекомые, их женитьба друг на друге — совершеннейший бред, муха у Чуковского — переодетая принцесса, и никакие говорящие по-турецки крокодилы стали не нужны».

Но время, кажется, все расставило по своим местам: и книги Чуковского по-прежнему есть почти в каждом доме в Союзном государстве.