www.soyuz.by совместно с Национальным пресс-центром Республики Беларусь провёл интернет-видеобрифинг с автором книг по истории спецслужб Валерием Николаевичем Надтачаевым.

Тема видеобрифинга: «Деятельность органов военной контрразведки в годы Второй мировой войны»

– Добрый день, Валерий Николаевич. Первый вопрос. Великая Отечественная война началась в июне 1941 года, но этому предшествовала активная многолетняя работа Германского генштаба, немецких разведслужб. Были ли ответные действия со стороны советской контрразведки в этот период?

– Действительно, любой широкомасштабной войне предшествует не менее широкомасштабная тайная война, которая проводится как с помощью специальных служб, разведок, контрразведок, так и с помощью дипломатов, правительственных кругов и т.д. В этом плане Великая Отечественная война не явилась исключением. Разумеется, немецкие специальные службы, такие как внешнеполитическое ведомство РСХА (RSHA – Reichssicherheitshauptamt, Главное управление имперской безопасности, прим. soyuz.by) и Абвер, проводили работу по сбору информации о военном и техническом потенциале Советского Союза с тем, чтобы обеспечить необходимой информацией и руководство Третьего Рейха, и руководство Вермахта и Люфтваффе перед нападением на СССР.

Если посмотреть на начало 1941 год, то мы увидим, что возросло количество перебежчиков, незаконных перелетов немецких самолетов через нашу границу, а также возросло количество агентов, забрасываемых на нашу территорию с территории Генерал-губернаторства, как немцы называли оккупированную ими часть Польши. Проводилась такая же работа с территории Прибалтийских государств.

Напомню, что с лета 1940 года Литва, Латвия и Эстония входили в состав Советского Союза, но, тем не менее, представители определенных кругов – офицеры, бывшие полицейские, белые эмигранты – использовались немецкой разведкой для сбора информации по Советскому Союзу. Я сейчас нарушу хронологию и отмечу, что когда в 1963 году в Минске шел уголовный процесс над бывшим сотрудником Минского филиала Абвера, Акселем Ганзеном, то в ходе следствия выяснилось, что он был завербован Абвером как раз в 1940 году. Сам он был подданным Латвии и задачи, которые ему ставились, – это сбор информации о военно-морских базах на территории Латвийской ССР. Более того, Абвером была также завербована и сестра Ганзена, причем Абвер отмечал ее как наиболее перспективную и ценную находку, нежели ее брата. Таким образом, я проиллюстрировал на этих примерах, что такую работу проводили и работали с позиций консульств и комиссий по репатриации. Помните фильм «Щит и меч», когда Йоганна Вайса, как раз по каналу репатриации, советская разведка внедрила сначала в учебную школу Абвера, потом уже, непосредственно, он стал сотрудником Абвера, а затем даже перешел в СД.

Так что такая работа проводилась, и в этом активно участвовали, помимо подразделений военной контрразведки, советские пограничники. Если говорить применительно к Беларуси, то это были пограничники нашего округа, на плечи которых выпала эта нелегкая задача – по недопущению незаконного перехода госграницы, выявлению в числе перебежчиков вражеской агентуры. И здесь им нужно отдать должное: пограничники работали с напряжением сил и все, что могли в тех условиях, выполняли, учитывая то, что полностью перекрыть границу и добиться ее непроницаемости было невозможно. Но, тем не менее, много было сделано.

С другой стороны, Вы помните, было решение политического руководства (СССР, прим. soyuz.by), известное выступление 14 мая, что, дескать, мы с немцами к этой войне не готовимся, и было запрещено даже об этом думать. Что тут говорить, если даже 22 июня некоторых арестовывали за то, что они говорили, что была развязана война.

– Валерий Николаевич, в 1939 году Западная Украина и Западная Беларусь вошли в состав Советского Союза, в июле 1940 года вошли в состав Советского Союза Прибалтийские Республики. Одномоментно в составе Советского Союза оказалась довольно большая численность населения. С моей точки зрения это был идеальный канал для заброски агентов. Как проверялось это население?

– Давайте, чтобы мы не разбрасывались, поскольку Вы назвали большое количество субъектов, я скажу о малоизвестном факте. В первой половине октября (1939 года, прим. soyuz.by) были заключены международные договоры о взаимопомощи между СССР и Прибалтийскими республиками. В соответствии с этими договорами на территории этих суверенных государств предусматривалось создание военно-морских и сухопутных баз Советского Союза. Так что все это было сделано в соответствии с международным правом. Понятное дело, что СССР выступал с позиции силы, однако, и сегодня мы видим множество примеров, когда карта мира перекраивается и все говорят, что это легитимно. Но, тем не менее, мы знаем, что державы выступают, в частности США, с позиции силы, навязывая той или иной стране свое видение и понимание того, как этой стране развиваться.

В соответствии с договором между Советским Союзом и Литвой на территории суверенной Литовской республики были размещены подразделения и соединения 16-го особого стрелкового корпуса Западного военного округа. Вместе с ними на территории оказались особые отделы: дивизионный и другие, которые обеспечивали безопасность. В связи с этим была издана соответствующая директива НКВД СССР, которая поставила задачу особым отделам: не допустить дискредитации высокого звания военнослужащего Красной армии и Рабоче-Крестьянского Красного флота, то есть встать на защиту чести и достоинства.

Особенность пребывания ограниченного контингента советских войск, как Вы знаете, этот термин вошел в обиход после Второй Мировой войны, но на самом деле эти ограниченные контингенты в виде баз появились еще перед войной, в том, что войска и особые отделы находились на территории суверенного государства, которое живет по своей конституции, руководствуется своими законами, которое имеет свои силовые структуры, такие как департамент госбезопасности, политическую полицию, уголовную полицию и т.д.

Кроме того, на территории Прибалтийских государств себя очень хорошо чувствовали различные посольские резидентуры: Германии, Японии, Франции, Англии, а также созданные различные структуры, с позиции которых проводилась активная разведработа против СССР. Это различные организации «Фольксдойче», я их перечислять не буду, т.к. их много: это стрелковые клубы, это религиозные организации, так или иначе связанные с Германией или с Финляндией.

Таким образом, в тот период основной задачей особых отделов на территории Литвы было недопущение вербовок советских военнослужащих, недопущение их вовлечения в какую-либо противоправную деятельность, не говоря уже о том, чтобы допустить становление их на путь измены Родине. Такая работа проводилась, и, более того, в этот период особенно активно выявляли разведчиков иностранных государств, их агентуру. После вхождения этих республик в состав Советского Союза, конечно, эта информация помогла и способствовала тому, что эти лица были нейтрализованы.

Если разведчики имели дипломатическую неприкосновенность, речь идет о посольских работниках, то в отношении агентуры были применены, в соответствие с законом, санкции. Когда сегодня кто-то пытается говорить что-то про то – верно это или нет, – они забывают, что в конкретный исторический период, в конкретном регионе, будь то страна, или некая более крупная территория, существует свое правовое поле. И в соответствие с этим правовым полем, а оно формируется согласно Конституции, законам, нормативным актам, а также согласно традициям и обычаям, существующим на этой территории, судить об этом периоде, или о том, кто что делал в это время необходимо только с учетом вот этого правового поля. Смотреть, какие законодательные акты существовали, и могло ли тогда быть по-другому.

Немцы к ней начали готовиться заблаговременно. Если посмотреть выступление Гитлера перед военно-политическим руководством Третьего Рейха, то мы увидим, что он давно вынашивал эти планы Drang nach Osten (Натиск на Восток, прим. soyuz.by). Март 1938 года – это аншлюс Австрии, а потом, Вы знаете, Мюнхенское соглашение в сентябре 1938 года о разделе Чехословакии, затем, малоизвестный факт, – март 1939 года, когда немцы захватывают Мемельскую область, эта район современной Клайпеды, Литва. Таким образом, Литва оказывается в состоянии войны с Германией, начиная с марта 1939 года. И по мере приближения войны все эти нюансы создавали определенные предпосылки для проведения активной разведработы, как Советского Союза против Германии, так и наоборот.

– В своей книге «Военная контрразведка Беларуси» Вы отмечаете, что в начальный период войны была довольно высокая диверсионная активность немцев. Можно ли говорить о том, что в начальный период деятельность немецких спецслужб была успешной?

– Здесь речь идет о том, что, к сожалению, начало войны сложилось не так, как виделось советскому военно-политическому руководству. Мы можем констатировать, что в начальный период войны Вермахт достаточно успешно разгромил сухопутные группировки (Красной Армии, прим. soyuz.by) и в Прибалтике и Беларуси, огромное количество советских военнослужащих оказалось в немецком плену, много было пропавших без вести. Таким образом, в условиях быстрого наступления, т.е. в условиях блицкрига, пока он имел место, немецкие спецслужбы просто не могли успешно действововать, т.к. они должны были идти следом за немецкими наступающими частями.

После войны, когда шли уголовные процессы по руководству Абвера, были допрошены фон Бентивиньи, Пикенброк. Они отмечали, что в результате того, что в плену оказалось огромное количество военнопленных, огромное количество трофейных документов, разведка сосредоточится на том, чтобы вместе с контрразведкой проводить опросы представляющих интерес военнослужащих. В первую очередь, секретоносителей, и отрабатывать различные трофейные документы, из которых можно было бы составить представление о военном потенциале Урала и Зауралья. У немцев этой информации не было, и, конечно, она для них было очень востребована. Поэтому я никакой успешной работы именно немецких спецслужб не вижу.

Если говорить о работе немецких диверсантов, то да, но это были диверсанты, входящие в состав разведывательных подразделений дивизий, армий. Да, они успешно захватывали мосты, тем самым обеспечивая бесперебойность переправ немецких войск, в том числе было захвачено шесть мостов через Буг. Конечно, следует отметить деятельность подразделений «Бранденбурга» («Бранденбург» – спецподразделение германских вооружённых сил, созданное в 1940 году, прим. soyuz.by), были заброски на нашу территорию накануне войны. В частности, в районе Минска задачей небольшой разведгруппы было взорвать и вывести из строя небольшой участок железнодорожного пути и т.д. Но они не являлись основополагающими, т.е. я бы их не стал выделять.

Что касается периода, когда фронт стабилизировался, когда Могилев сначала на три недели задержал немцев, что сопоставимо с войной во Франции, где (советские войска, прим. soyuz.by) показали силу духа, потому что Брестская крепость тогда была мало известна. Это благодаря усилиям писателя Сергея Смирнова в 1965 году стало известно о подвиге защитников Брестской крепости, но Могилев уже был тем камнем преткновения, на котором немецкая военная машина впервые забуксовала на целых три недели. Можно предположить, что во многом благодаря Могилеву определился исход Смоленского сражения и битвы под Москвой. Вот после того, как фронт относительно стабилизировался, мы видим, что спецслужбы с обеих сторон приступили к активной разведывательной работе.

Здесь, в прифронтовой полосе и в полосе армии «Центр», были развернуты школы Абвера. Широко известной стала, благодаря экранизации (трилогия «Путь в «Сатурн», «Конец «Сатурна» и «Бой после победы» по документальной повести В.Ардаматского «Сатурн» почти не виден», прим. soyuz.by), школа группы армий «Центр», имевшая позывной «Сатурн». Это разведкоманда 103 Сатурн. Место ее дислокации в ходе войны менялось, одно время она находилась в Печах, под Борисовом. Тогда уже можно говорить о том, что обе стороны активно начали проводить радиоигры. Это когда захваченных радистов перевербовывали, и они начинали передавать дезинформацию, выманивать на свою территорию курьеров и прочее.

Таким образом, успехи немецких спецслужб (в начальный период войны, прим. soyuz.by) были обусловлены, в первую очередь, успехами Вермахта. Никаких суперопераций тут проведено не было, была обычная работа.

И в этот же период советская контрразведка или особые отделы, находясь в условиях ожесточенных боев, постоянного изменения конфигураций фронта, самым эффективным сочли создание оперативных заслонов из числа сотрудников особых отделов НКВД, сотрудников НКВД, в том числе и заградительных отрядов войск НКВД, а это и внутренние войск, и погранвойска. Эти заградотряды должны были как сито, с одной стороны, как пограничники, с другой стороны, как военкоматы профильтровать огромные массы. За несколько месяцев, считайте весь личный состав Западного фронта, свыше шестисот тысяч человек прошли через заградительные отряды и оперативные заслоны. Из их числа нужно было отфильтровать тех людей, которые дезертировали, а дезертирство в военное время подлежит достаточно суровому наказанию, выявить завербованных немцами агентов, диверсантов, просто самострельщиков, которые за счет членовредительства хотели бы уклониться от службы в армии. Т.е. на тот момент вот такая работа была признана наиболее эффективной, и она действительно в тот период дала свои положительные результаты.

– Вы говорите о положительных результатах, это же 1941-1942 гг. В 43-ем году создается несколько организаций «Смерш», насколько я помню. Чем была вызвана необходимость создания этих организаций? Была ли эта необходимость?

– Хорошо. Небольшой экскурс в историю. В феврале 1941 года произошла очередная, так скажем, реорганизация Наркомата внутренних дел. В результате этой реорганизации, были образованы самостоятельный Наркомат внутренних дел СССР и, соответственно, по республикам Наркоматы, самостоятельный Наркомат госбезопасности и, соответствующие НКГБ БССР, Украины и т.д. И было создано, так называемое, Третье управление Народного комиссариата обороны, или, если называть его по сути, то это военная контрразведка Наркомата обороны – Третье управление.

В подчиненных структурах – это были третьи отделы штабов, корпусов, дивизий. То есть, когда мы будем говорить о «Смерше», мы увидим, что аналог, попытка создания такого же «Смерша» была предпринята в феврале 1941 года. Просто неблагоприятное начало Великой Отечественной войны привело к тому, что в тех условиях необходима была централизация всех сил и средств. И поэтому 19 июля 1941 года было принято решение объединить в единую структуру, и снова появился такой большой силовой блок под названием НКВД СССР, куда вошли и Третье управление Наркомата обороны, их называли Управлением особых отделов НКВД, и соответственно Народный комиссариат госбезопасности вошел в структуру НКВД.

Вот эта ситуация, в общем-то в апреле 1943 года, в связи с изменением военно-политической обстановки, была изменена. То есть мы снова вернулись к тому, что хотели сделать в феврале 1941 года. Таким образом, 19 апреля было принято решение о выделении из состава НКВД Управления особых отделов. Костяк Управления особых отделов стал базой для Главного управления контрразведки «Смерш», его возглавил В.Абакумов. Первые два месяца он был замом Наркома обороны, то бишь И.Сталина. Потом его просто оставили в должности начальника Главного управления контрразведки «Смерш», но все равно он имел право беспрепятственного доклада лично Наркому обороны И.Сталину. Вы знаете, что И.Сталин в этот период совмещал еще должность председателя Государственного комитета обороны, то есть высшего органа исполнительной власти в стране на тот момент, на военный период.

Вы правильно сказали, что было несколько структур «Смерша», это было связано с тем, что Народный комиссариат Военно-морского флота не подчинялся Наркомату обороны, он подчинялся Государственному комитету обороны. Там было создано свое Управление контрразведки «Смерш». И третья структура «Смерш» – на базе Особого отдела внутренних войск. Был создан соответственно отдел контрразведки «Смерш», который уже входил в состав НКВД и непосредственно подчинялся Л.Берии.

Так что у нас было три структуры «Смерш», но наиболее известна деятельность Главного управления контрразведки «Смерш». Это объясняется и тем, что именно на сухопутные войска, то есть на Наркомат обороны была возложена основная задача, потому что флот действовал весьма, так скажем, ограничено. Основные сражения протекали между Балтийским и Черным морями, на этом огромнейшем театре военных действий. Поэтому основная нагрузка легла на плечи ГУКР «Смерш», и он наиболее известен.

Здесь можно отметить и большое количество успешных радиоигр, которые были проведены против Абвера, успешные внедрения и перевербовки немецких агентов, последующая заброска их снова туда же в разведшколу. Не так давно шел фильм «Апостол». Ведь фильм «Апостол», если убрать оттуда художественные домыслы и вымыслы, основан на реальных событиях. По крайней мере, это имело место. Был перевербован, так скажем, вражеский агент, снова возвращен в школу. Благодаря этому там удалось провести некоторые мероприятия разведывательного и контрразведывательного характера. Так что такая работа проводилась.

Что касается полемики относительно того, нужен был «Смерш» или нет, то здесь в общем-то мы должны исходить из того, что было принято такое решение, и это решение в тех условиях конкретных показало, что «Смерш» отработал эффективно. Исходя из этого, можно говорить, что решение это было правильным.

«Смерш» прекратил свое существование в марте 1946 года, когда он уже как Управление особых отделов вошел в состав Министерства госбезопасности. Если говорить о том, насколько хорошо «Смерш» отработал в годы войны, то достаточно красноречиво об этом свидетельствует назначение начальника Главного управления контрразведки «Смерш» В.Абакумова на должность министра госбезопасности, то есть если бы плохо работал – вряд ли бы назначили.

Сегодня модно говорить об альтернативной истории. Насколько бы эффективно отработал «Смерш», оставаясь, так скажем, в структуре НКВД? В общем-то, 1942 год показал, что они и там эффективно работали. Всё зависит от задач, от того, насколько грамотно (поставлена эта задача, прим. soyuz.by), насколько «не оторвана от жизни» эта задача, насколько под эту задачу сформированы силы и средства. И 1942 год показывает, что многие операции точно также успешно проводились, но 1942 год – это еще не год коренного перелома. Конечно же, подразделения «Смерш», особенно после Курской дуги, действовали уже в условиях наступающей армии, армии победительницы. Понимаете, это совершенно, как принято говорить, другой коленкор, т.е. совершенно другой дух и т.д.

– Валерий Николаевич, сейчас, в западной, отчасти, постсоветской литературе и историографии, «Смерш» пытаются изобразить как карательный орган, часто приписывают ему какие-то массовые жертвы на освобожденной территории. Насколько это мнение соответствует действительности?

– Нет. Здесь можно говорить, что какие-то случаи место имели, но о массовости или о том, что это было специально создано для того, чтобы казнить и карать, причем, кого ни попадя, говорить нельзя – это абсолютно не соответствует действительности.

Надо понимать, что основная задача органов военной контрразведки в период ведения войны заключалась, причем задача очень сложная, в создании таких условий, чтобы линия фронта была непроницаема для вражеской агентуры, диверсантов и т.д. Выявление на нашей территории вражеских диверсантов, разведчиков или террористов и прочее. А что касается работы на освобожденных территориях, здесь нужно понимать вот какую вещь. Учитывая массовые злодеяния, в первую очередь немецких войск, немецких спецслужб на оккупированной территории, возьмем Беларусь, чтобы не распыляться, то задача как виделась? Задача органов госбезопасности сводилась к тому, чтобы документировать, выявлять преступления против человечества, совершенные немецкими оккупантами на нашей территории. И вот эту задачу «Смерш», и Управление особых отделов, как предшественник «Смерша», и другие органы госбезопасности, выполняли.

Поэтому, после того, как территория была освобождена от противника, создавались оперативные группы, которые занимались прочесыванием местности, прочесыванием населенных пунктов, выявлением и задержанием там, насколько это было возможно в режиме «он-лайн», солдат и офицеров немецкой армии, сотрудников полиции безопасности, полиции общественного порядка, немецких пособников, коллаборантов и т.д. Их задерживали, направляли на фильтрационные армейские пункты, потом направляли их в проверочно-фильтрационные лагеря НКВД для последующей проверки. Чтобы определить участвовал ли конкретный человек в карательных акциях, в уничтожении советских граждан или не участвовал.

Такая работа проводилась, но ее рассматривать как карательную нельзя. Она была абсолютно логичная, т.е. вытекающая из условий войны, причем войны не простой, а которая велась вопреки требованиям Женевской конвенции. Нам зачастую говорят в упрек, что СССР не подписал Женевскую конвенцию. Но надо внимательно читать документы: в Женевской конвенции написано, что даже если какая-то страна не подписала конвенцию, но другая сторона, которая, к примеру, как немцы, подписали конвенцию, являясь по отношению к первой стороне агрессором, все равно обязана соблюдать требования Женевской конвенции. Таким образом, эта задача была абсолютно логична, абсолютно нормальна.

Нам пытаются сказать, что, дескать, там были карательные акции на освобожденных территориях стран Западной, Восточной, Центральной Европы и подтянуть к этому органы «Смерш». Я хочу здесь заметить, что в соответствии с постановлениями, приказами по НКВД, по Наркомату обороны, в полосе действий фронтов были созданы институты уполномоченных, которые возглавляясь где-то заместителями Наркома внутренних дел, например, Третий Белорусский возглавлялся В.Абакумовым. На этих освобожденных территориях речь можно вести об интернировании. Это несколько разные вещи, даже не несколько, а совсем разные вещи.

Что такое интернирование? Задержаны военнослужащие армии противника, например, германской армии, итальянской армии, которые воевали против нас, бойцы испанской «Голубой дивизии» и т.д. Их было положено интернировать, т.е. отправлять в лагеря для военнопленных. Называть это репрессиями как-то язык не поворачивается, потому что это – захваченные солдаты армии противника, для них уже давно было определено, что места концентрации – это лагеря для военнопленных. И к ним, надо сказать, относились совсем не так, как немцы к нашим военнопленным.

– Насколько я помню, интернирование – это общемировая практика?

– Да, это общемировая практика. Совершенно верно. Интернированию также подлежали лица, в отношении которых не было твердых улик, доказательств того, что они участвовали в карательных акциях, что они помогали карателям, т.е. речь идет о выявлении карателей, пособников. Этих людей отправляли в проверочные фильтрационные лагеря НКВД для последующей, так скажем, фильтрации и т.д. Потом было огромное количество людей, которые были вывезены на работу (в Германию, прим. soyuz.by), и среди них тоже надо было проводить фильтрацию.

Масштабы той страшной войны обусловили это, потому что цифры были слишком огромные, поэтому и работа была напряженная. И все это проводилось и выявлялось. Акцентировать внимание на моментах, что по отношению к кому-то, дескать, что-то там и было – нельзя. Понимаете, если мы показываем срез такой глобальный, то мы должны апеллировать совсем другими числами.

– К сожалению, создать негативный образ всегда проще и выгоднее.

– Да, конечно. Смотря кто, какую цель преследует.

– Валерий Николаевич, еще такой вопрос: сотрудники «Смерш». Откуда их набирали? Кто они были? Какова была естественная убыль в ходе войны? Потому что, опять же, встречается среди определенных авторов такой тезис, что «Смерш» работал где-то там по тылам, в то время как на передовой лилась кровь.

– Нет. Могут этот тезис защищать только такие люди, которые никогда ничего не читали, не изучали. Все просто. «Вот почему ты так говоришь?» – «Все так говорят». – «Кто все?» – «Да я не знаю, но я где-то слышал».

Что касается «Смерша», здесь необходимо понимать, что была действующая армия, и были тыловые округа. И в действующей армии были сотрудники военной контрразведки или «Смерша», и в тыловых округах. Они решали где-то схожие задачи, а где-то отличающиеся. Понятно, что у наступающих войск задачи рознятся от тех, кто находился в тылу. Поэтому, если речь идет о тех сотрудниках «Смерш», которые обеспечивали безопасность тыловых округов, ну что же, да, они действительно были в тылу. Но тогда вместе с ними в тылу были бойцы и командиры Красной Армии, флота, летчики и т.д.

А те, которые были в действующей армии, должны были следовать вместе с действующей армией. Если армия в обороне – они там находятся, армия в наступлении – они там находятся. Ведь особист не был каким-то там беспризорником, который захотел – туда пошел, захотел – сюда пошел. Во время боя для него четко было определено место нахождения. Если ты начальник Особого отдела дивизии, то ты находишься на командно-наблюдательном пункте вместе с командиром дивизии. Если ты полковой особист, то ты – на КНП полка. Если ты помощник оперуполномоченного, то ты находишься вместе с командиром батальона.

Никто же не говорит, почему повар находился где-то там? Если он будет находиться в первой траншее, то он не успеет борщ приготовить.

Поэтому и особисту было определено место, потому что его задача была не бросаться в атаку, хотя вот в первый период войны очень много примеров, когда сотрудники военной контрразведки (они были офицерами) в условиях убыли офицеров, поднимали за собой подразделения, шли в атаку. Например, В.Чеботарев, который при форсировании реки Бобр, у нас в Беларуси, удостоился посмертно звания Героя Советского Союза. Он пошел вместе с разведчиками, захватил языка, ну не он, а вся группа захватила. Когда языка вели обратно, поскольку там какой-то линии фронта не было, он наткнулся на группу немецких солдат и офицеров. Вступил с ними в неравную схватку. На месте его гибели нашли около десятка уничтоженных немцев и одного из числа предателей, старшего лейтенанта Рябикова из РОА (Русская Освободительная Армия).

Поэтому, что значит отсиживались? Если бы ему (сотруднику военной контрразведки, прим. soyuz.by) было сказано, что ты должен возглавлять наступающую цепь, а он не возглавил ее, тогда можно было говорить: «Ты, парень, нарушил». А если ему было определено место, и он там находился, то, что теперь? И командира батальона упрекать в том, что он не находился в первой траншее. А как бы он руководил боем? Кстати говоря, по итогам боев 1941 года, практически командный состав низового звена повыбивали потому, что они находились впереди. И если нас будут слушать военные, то они знают, что даже танк командира танковой роты при наступлении должен находиться сзади. Не потому что он трус, а потому что это диктует логика войны. Он должен наблюдать за действиями своих подчиненных и своевременно корректировать их действия, или, скажем так, управлять огнем и маневром. Так что здесь это не более чем голословные заявления, ни на чем не основанные, кроме желания сказать «Плохо». «Почему плохо?» – «Да плохо все и все». – «А что плохо?» – «Ну не знаю что плохо, ну вот».

– Резюмируя итог нашей беседы. Война окончилась, в 1946 году был расформирована, насколько я понимаю, «Смерш». Но опыт остался. Как этот опыт использовался впоследствии?

– Дело в то, что военный опыт всегда анализируется. И опыт работы специальной службы. Недаром в военных академиях всех стран изучают войны древности. Казалось бы, зачем изучать сражения Ганнибала? Или там знать, что засадный полк воеводы Боброка выскочил и решил исход Куликовской битвы. Для чего это? Потому что весь этот опыт собирается по крупицам, и опыт работы специальных служб и органов тоже собирается по крупицам.

В этом плане Великая Отечественная война, в общем-то, показала, какая должна быть организационно-штатная структура советской дивизии. Ведь мы в начальном периоде во многом проигрывали, потому что у немцев была более качественная структура дивизии, нежели наша советская. Она была более управляемая, более мобильная, могла решать различные задачи, в отличие от нашей. Мы вышли на оптимальную структуру дивизий, полков и т.д. Вышли на оптимальные структуры подразделений военной контрразведки и вот последующий период, который принято называть периодом «холодной войны», показал, что эта структура оказалась не просто устойчивой, но она еще оказалась достаточной для нейтрализации угроз, которые в этот период существовали. После распада Советского Союза и изменения геополитической обстановки и т.д. эти конфигурации приобрели свои очертания. Другое время.

– Время диктует свои задачи.

– Да. Конечно. Так же не бывает, что то, что было хорошо для древних римлян, будет хорошо для современных итальянцев. Конечно же, нет. Поэтому в этом плане на четыре десятилетия эта структура была хорошим результатом.