Прошедшие праздники в России вызвали оживленные комментарии прессы. Уже второй год подряд утвержденный «День согласия и примирения» конкурирует с праздником Октябрьской революции. Еще в декабре 2004 года Государственная Дума России приняла одновременно в трех чтениях поправки в Федеральный закон «О днях воинской славы» (Победных днях России). Одной из правок было введение нового праздника — Дня народного единства — и фактическое перенесение государственного выходного дня с 7 ноября («День согласия и примирения») на 4 ноября. В пояснительной записке к проекту закона, напоминает «АПН.ру» (08.11.06), отмечалось: «4 ноября 1612 года войны народного ополчения под предводительством Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского штурмом взяли Китай-город, освободив Москву от польских интервентов и продемонстрировав образец героизма и сплоченности всего народа вне зависимости от происхождения, вероисповедания и положения в обществе». По задумке Кремля, теперь все граждане России в этот день должны демонстрировать народное единение.

Однако желанного согласия и единства не получилось. Более того, накануне 4 ноября многие средства массовой информации усиленно муссировали тему так называемого «Русского марша», представляя его как попытку доморощенных националистов – «русских фашистов» устроить кровавые побоища на улицах российских городов, осуществить государственный переворот. Ажиотаж подогревался еще и тем, что московские и петербургские власти запретили проведение «Русского марша».

Как только стало известно о запрете «Русского марша» в Москве и Санкт-Петербурге, Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ), выступавшее основным мотором мероприятия, заявило, что марш состоится в любом случае. Появилась версия о том, что националисты соберутся в метро, где милиции запрещено применять спецсредства. Приводились даже расчеты, сколько тысяч человек можно будет выставить на станции «Комсомольская-кольцевая», сколько на «Комсомольской-радиальной», а сколько в переходах между ними. Всего там получалось около 10 тысяч человек – слишком неправдоподобная цифра для московской политической реальности, особенно если учитывать, что акция запрещена. Тем не менее «ходынкой» в метро активно пугали, количество публикаций в прессе возросло, пиар-маховик вокруг акции националистов продолжал набирать обороты.

Накануне организаторы запрещенного марша все-таки вынуждены были признать: никакой акции в метро не будет, будет согласованный с властями митинг партии «Народная воля» около памятника Льву Толстому. Стало ясно, что «Русский марш» «сливают» сами его организаторы.

В итоге на митинг собрались около 7 тыс. человек. Плакатов было немного. «Этот марш – демонстрация единства нашей цивилизации, нашего ответа ксенофобам и русофобам», – говорил с трибуны С.Бабурин. В 13.00, за час до официального окончания мероприятия, С.Бабурин объявил митинг закрытым, поблагодарив участников. Страсти потихоньку накалялись. В обратный путь, к метро «Парк культуры», патриоты шли с плакатами и знаменами. Чем ближе к метро, тем более узким становился коридор милицейского и омоновского оцепления. По данным организаторов, ОМОНом были задержаны не менее 1150 участников марша (в МВД говорят о задержании 559 человек). Были задержаны также депутат Н.Курьянович и лидер движения «Русский порядок» В.Тор.

Аналогичные «Русскому маршу» акции были намечены и в других городах России, причем в некоторых из них они также были запрещены городскими властями. Тем не менее небольшим группам националистов удалось выйти на улицы в ряде городов Дальнего Востока, Сибири и европейской части России, а в Петербурге милиции пришлось применить слезоточивый газ, чтобы прекратить схватку между «фашистами» и «антифашистами».

Ответом на «Русский марш» стал в Москве митинг «За Россию без фашизма», прошедший на Болотной площади и собравший около 300 человек. Организатором мероприятия выступил Российский антифашистский фронт. Несмотря на огромное количество ОМОНа, выстроившегося вокруг площади, без провокаций не обошлось. На противоположном берегу Обводного канала скопилась группа молодых людей, которые в самом начале митинга стали выкрикивать фашистские лозунги и вскидывать руки. При появлении ОМОНа группа кинулась врассыпную. Самым ярким на митинге, по свидетельству некоторых СМИ, было выступление идеолога СПС Л.Гозмана, заявившего, что под нацистскими знаменами сегодня объединяются «тупые, дикие, уродливые люди», которых «женщины не любят».

Отказ от 7 ноября и вместе с ним – от наследия Советского Союза предполагал выбор новой идеологической и культурной точки отсчета для современной России. На второй год существования праздника у него, казалось, «появился смысл и идеология, демонстрирующая культурно-историческую связь нынешней власти с российскими царями и императорами». Однако реального единения не произошло. По мнению некоторых аналитиков, День национального единения, не демонстрирующий на практике национальной солидарности, обречен на формально-казенную судьбу.

Владимир Клавдин, политолог